В тот день привлекла обложка глянцевого журнала, на которые обычно я не обращала внимания, поскольку мало интересовалась звездной пылью, и западной, и новой русской. Но в тот миг женское личико на обложке показалось ужасно знакомым. Точеные скулы, капризный излом сочных губ, томный взгляд с поволокой, небрежно взбитые эбеновые кудри, откинутые с высокого чистого лба… Зайка!
Текст под фотографией гласил: «Российский нефтяной король Герман Бронштейн женится на известной модели».
Я купила журнал, отошла в сторону и с жадностью принялась читать. В статье рассказывалось о том, что российский миллионер познакомился с израильской моделью Зоей Вейсман. Целый год он ухаживал за красавицей, присутствовал на ее показах, их видели вместе на его яхте, на нескольких светских тусовках в разных уголках планеты. Поговаривали, что нефтяной магнат несколько раз делал Зое предложения руки и сердца, но девушка медлила с ответом. И наконец, решилась. Счастливый жених подарил любимой кольцо с бриллиантом, заказанное у Тиффани, а также роскошный малиновый «порше»-кабриолет с салоном из белой кожи… Господин ранее был женат, от предыдущего брака у него остался сын… К статье прилагались фотографии: Зайка в купальнике, в длинном платье с голой спиной на какой-то вечеринке с предыдущим кавалером – киноактером, Зайка со счастливым избранником – полноватым лысеющим мужчиной лет пятидесяти весьма невыразительной внешности, а также Зайка, садящаяся в малиновый «порше»-кабриолет… На последнем снимке, сделанном дотошным папарацци, Зайка выглядела задумчивой и усталой, совсем не похожей на счастливую невесту.
Прочитанное казалось мне пересказом кинофильма с исчезнувшей лучшей подругой в главной роли. Робкая стеснительная Зайка никак не увязывалась в моей голове с демонстрацией откровенных нарядов, безумной роскошью и, главное, полноватым лысоватым невзрачным разведенным пятидесятилетним мужчиной, будь он хоть трижды королем… Впрочем, чему удивляться? Столько всего произошло за последние годы… Когда-то мы были юны, самонадеянны, амбициозны и с легкостью писали сценарии собственной жизни. Но Некто главный со снисходительной усмешкой маститого режиссера отправил наши наивные черновики в корзину, создал иные сюжеты и расписал другие роли.
Вот и Вадик прислал письмо, в котором с мрачным юмором констатировал несовпадение желаемого с действительным, туризма с эмиграцией. Место рядового научного сотрудника со столь же рядовым окладом, скромная студия в дешевом многоквартирном доме с тонкими стенами и окнами на шумную магистраль, горластые соседи-мексиканцы, старенький автомобиль и замороченные карьерой феминистки, которым так не хватает женской мягкости и душевности, развеяли в прах призрачную заокеанскую мечту.
