Марина опомнилась первой. Она отпихнула от себя брата мужа так сильно, что он чуть не упал, запутавшись в своих шлепанцах. Ворвавшись в собственную спальню, Марина вдохнула запах перегара, заполнивший все пространство, и поняла, что ее жизнь кончена. Кончена. Она преступница. Она довела своего мужа до регулярного пьянства. Она влюбилась в его брата. Она целовалась с ним на семейной кухне Епифановых. Ей нет прощения. Ее нужно убить. Уничтожением собственной персоны Марина решила заняться завтра с утра, что называется, на свежую голову, потому что в том состоянии, в каком она находилась, можно не убить себя, а только покалечиться. Кому это надо, возиться с инвалидом? В общем, нужна не только свежая голова, но еще и твердые руки.
Утром Марина поняла, что самоубийство придется отложить на неопределенное время, поскольку на работе она непременно должна закончить отчет. Опыты и исследование проводила она, а потому никто другой не сможет их должным образом проанализировать.
Весь рабочий день Марина занималась отчетом, а дома после работы ее ждал Алексей. Он был один. Старшие Епифановы уехали на дачу с контрольным визитом, а Павел последнее время приходил домой очень поздно. Замедленными движениями разматывая на шее шарф, Марина с ужасом глядела в глаза младшего брата мужа, который внимательно наблюдал за ней, привалившись к стене коридора и нервно покусывая губы. Повесив пальто в шкаф, она вынуждена была пройти мимо Алексея. Он тут же схватил ее за руку.
– Не надо, Леша... – сдавленно прошептала она.
– Почему же не надо... – с такой же мукой в голосе отозвался он. – Ты ведь тоже... Я же это понял вчера...
Марина попыталась вырваться. Алексей с силой притянул ее за руку к себе.
– Я ведь тоже тебе нравлюсь, Маринка... – сказал он и коснулся ее щеки.
– Нельзя нам, Леша... Нехорошо...
– Нехорошо жить с мужем без любви...
– Ты специально...
– Да, я специально.
– Отпусти меня...
– Нет. Я люблю тебя.
– Ле-е-еша-а-а...
Протяжно произнесенное имя брата мужа было последним из сказанного Мариной. Она еще пыталась сопротивляться, но он уже целовал ее лицо. И она поняла, что не будет больше ему противиться. Пусть все будет как будет. Решившись, Марина сама прижалась губами к губам Алексея.
– Люблю тебя, люблю, – твердил он между поцелуями. – Скажи же, что и ты...
– Нет...
– Да! Скажи, что любишь!
– Я... я не знаю...
– Знаешь...
– Нет...
– Знаешь! Ведь любишь, любишь! Любишь?!
– Да...
– Что «да»? Мне мало этого «да»! Скажи, что любишь!
