– Наверно, – отозвалась Вера почти равнодушно. Она попыталась понять причину этого вдруг навалившегося на нее безразличия и к амазонкам, и к лесбиянкам, и даже почему-то к Таське с Милкой, но ни к какому утешительному выводу не пришла. Она выдохнула из себя воздух зловонной, как ей показалось, никотиновой струей и буднично спросила мужа:
– Есть будешь?
– Да какая там еда! – возмутился Андрей. – Буквально падаю с ног. Сейчас приму душ и завалюсь спать, иначе, чувствую, ноги протяну. Но ты на всякий случай дай мне снотворного, а то мысли всякие… понимаешь… будут мучить… а у меня завтра серьезный процесс с утра… надо быть огурцом…
Вера согласно кивнула. Муж тяжело поднялся с табуретки и пошел в спальню переодеваться. И пока он переодевался, потом мылся в душе, Вера так и сидела замершей совой на табуретке, что стояла напротив опустевшей мужниной. В голове было пусто.
– Вер, таблетку-то дай! – попросил Андрей, выйдя из ванной.
Вера опять кивнула, порылась в аптечке и дала мужу маленькую треугольную таблеточку. Андрей забросил ее в рот, запил водой прямо из носика чайника, чего тоже никогда себе не позволял, и, опять повернувшись к Вере уже в дверях кухни, попросил, жалобно и обре ченно:
– А ты все ж приглядись к Таське, когда вернется домой. Может, чего заметишь…
Вера третий раз молча кивнула. Андрей скрылся в комнате, а она взялась за ручку чайника и тоже почему-то отпила из носика. Она не рассчитала наклона, и вода обильной струей полилась и в рот, и на шелк халатика. Вера не огорчилась. Сегодня все неправильно и не так. Подумаешь, промоченный халат и лужица на кухне. Вера не успела поставить чайник на место, как в квартиру зашла Тася. Вера так и стояла посреди кухни с чайником, пока дочь не появилась в дверном проеме.
– Чего поесть? – дежурно спросила она, не глядя Вере в глаза.
Вообще-то в последнее время это было нормальным явлением: Тася избегала и взглядов, и разговоров, но именно в этот момент Вера поняла, что Андрей был во всем прав. Она вгляделась в дочь, ища на ней какие-то особенные следы и чуть ли не клейма, но Тася выглядела как всегда.
Не дождавшись от матери ответа, она отобрала у нее чайник, водрузила его на подставку, включила в сеть и принялась мастерить себе бутерброд.
– В холодильнике целая кастрюля с ленивыми голубцами, – сказала Вера.
– А-а-а… – Тася отмахнулась. – Лень… Я так…
– Давай я тебе разогрею.
– Не надо.
Вера все же вытащила кастрюлю из холодильника, потому что ей хотелось, чтобы дочь задержалась в кухне подольше.
