— Не, ну ты язва. Меня точно зовет. Я его сколько уговаривал по имени обращаться, без толку, он упрямый, а Мариночку за глаза хозяйкой, а так — то гурией, то несравненной какой-нибудь. Тощая, говорит, а так вроде и ничего. Газель, прямо.
— Действительно интересная история и потрясающий дед.
— От зарплаты отказывается, упорно. Свои у него понятия и менять их он не собирается. Плачет по ночам, иногда. Ладно, хорош о деде. Давайте к столу вернемся. Девушка, которая раненая, как уж звать тебя, Рыжик?
— Арина.
— Тащить или сама прикандыбаешь как-нибудь?
— Дохромаю, конечно. Не беспокойтесь. Скажи хозяину, Василий, что все в норме.
— А почему, собственно, с Васей на ты, а со мной на вы?
— А сколько лет я знаю Васю, а сколько минут вас, сэр?
— Правда, вредина. Она всегда такая?
Хирург подтвердил.
— Угу.
Спустившись на кухню, компания расселась в прежнем порядке. Вот только взгляд Арины упирался в пустоту. Через четверть часа она сказала, что выйдет на минутку на свежий воздух. Так скверно стало на душе.
— Не мерзни, только на минутку.
Приказала Виноградова. Это-то как раз было все равно. Арина с силой налегла на дверь, та выглядела очень массивной, и едва удержалась на ногах, вылетев на крыльцо. Чуть не скувыркнулась со ступенек, так ловко ей подвернулся мохнатый взвизгнувший ком.
— Ой!
Шоколадный в белых пятнах пушистый щен, просто шлепнулся на свой раскормленный задик, весело тявкнул. Оправившись от испуга, он нашел ситуацию интересной. Алый язык извивался в пасти, как влажная змейка.
— Смеешься?
Грустно поинтересовалась девушка. Юный пес, согласившись, тявкнул еще разок. Кто-то подкравшийся сзади, навьючил на плечи Арине видавшее виды пальто.
— Совсем глупая девочка, на мороз без одежды. Совсем себя не любит. Хочет застыть, носом шмыгать, громко кашлять, долго лечиться.
Басмач, а это был он, притворно засопел, закашлял. Арина запахнула пальто и спросила.
— А вы?
— Вах, ерунду говоришь, посмотри сначала.
Старик похлопал по своему короткому тулупчику, поправил пояс.
— Я сидел на крыльце на этом пальто, чтоб теплей, поняла?
— Да. Спасибо.
Песик скакал между ними, азартно виляя короткой морковкой хвостика.
— Ишь, расшалился, Шайтан. Беседовать мешаешь.
Арина облокотилась на перила. Мороз стягивал лицо, щипал нос и уши, начал подбираться к ногам, обутым в комнатные шлепанцы, но тут на них залег черно-белый песик.
— Живая грелка у тебя.
Пошутил Басмач. От собачьего тела, правда, стало теплее.
— Собачка маленькая, а разума побольше твоего, в шубе бегает, себя бережет…
