На всякий случай он проследил, как она вышла из библиотеки, направляясь к школе и проходя дальше, к старому дому, уже предназначенному под снос. Именно в этот момент догнал ее, негромко окликнув. Она почему-то вздрогнула, словно думала о чем-то своем, затем повернулась и, узнав его, широко улыбнулась. Дальше он действовал как заправский мясник, уже привыкший к своим точным и выверенным ударам по жертвам. Быстро подошел к ней, доставая заранее приготовленную повязку в виде маски, усыпил ее, подхватив обмякшее тело, внес в здание и поднялся по крутой лестнице на просторный чердак, благо жертва была совсем хрупкой.
На этот раз он даже не стал ее связывать, настолько был уверен в своей силе. Когда он раздел ее и разделся сам, она открыла глаза. Дальше было интереснее всего, так как она даже не пыталась кричать. Татьяна впала в какой-то непонятный ступор, расширенными от ужаса глазами наблюдая за его действиями. Ему пришлось даже встряхнуть ее несколько раз. Когда он начал ее душить, она задергалась, захрипела. Он снова почувствовал себя сильным – жертва опять была в его власти. Испытывая чувство умиротворения, Вениамин ушел из этого здания вполне счастливым. Теперь он точно знал, что никакие таблетки и стимулирующие средства не помогают ему так, как живая плоть, бьющаяся от страха в его руках, как пульсирующая артерия на горле, которое он сжимал изо всех сил.
Теперь он был готов действовать и в Челябинске, рискуя бросить вызов самому вице-губернатору. Когда Вениамин впервые приехал в город и позвонил Ксении Гавриловне, она даже не сразу поняла, кто это такой. А затем, вспомнив московский отель, очень обрадовалась. Они встретились у кафе, рядом с домом ее родителей. Он был безупречно вежлив, элегантен, мило шутил, много говорил и на прощание подарил красную розу.
Надо понимать состояние молодой женщины, которая вышла замуж за постылого человека, никогда не ценившего и не любившего ее. Самое обидное, что она знала это с первого дня их знакомства. Его интересовала только карьера, только связи ее отца, их дружба с губернатором области. Когда скандал, связанный с его изменой, стал достоянием общественности и весь город сплетничал об этом, Попов приехал просить прощения у родителей Ксении, объясняя, что искал утешения в объятиях чужой женщины, так как его собственная супруга слишком часто отказывала ему в подобной близости. Это была ложь, но Ксения не хотела обсуждать семейные проблемы со своими родителями. Мать уговорила ее вернуться домой, хотя бы ради их общего ребенка. Ксения огласилась, но теперь не пускала своего мужа в их общую спальню.
