Сидя и рассуждая о таких непростых вещах, я совсем забыла об Игоре. Он тронул меня за коленку и спросил:
– Ты чего, Ян, заболела? Такое ощущение, что ты сейчас в обморок рухнешь. Может, домой тебя проводить?
– Слушай, иди отсюда, а! Без тебя тошно. И вообще, находиться рядом со мной сейчас опасно для жизни.
Не знаю, понял ли он меня, но остался сидеть на лавке. А я, свистнув псу, пошла в свою квартиру. Оказавшись дома, я заперла дверь на все замки, для верности просунула в ручку ножку стула и, не раздеваясь, пошла звонить Марине. Мне не хотелось ее пугать, но предупредить я была обязана. Она в свою очередь могла найти Мишу и рассказать ему о нашем положении.
Марина прежде всего начала опять наезжать на Игоря, что он все придумал, чтобы самому отмазаться, но, поразмышляв немного, поняла: действительно, пахнет паленым, и не на шутку разнервничалась. Я посоветовала ей побыстрее связаться с Мишей и положила трубку. Если бы я послушала Маринину истерику еще хоть минуту, то могла бы и сама впасть в такое же дикое состояние. А расслабляться мне сейчас никак нельзя. Опасность от этого не уменьшится. Нужно думать, как быть дальше. Завтра мне надо на работу. Отпроситься по болезни я могу на один, ну максимум на два дня, а это ничего не решает. Они, наверное, умеют ждать. Да и в магазин надо сходить за едой для себя и собаки… Нет, долгое осадное положение я наверняка не выдержу, придется выходить на улицу. А там я удобная мишень – стреляй с любой стороны, точно не промажешь.
Ничего путного не надумав, я решила лечь спать, а утром вместо работы топать в милицию к Антону Евгеньевичу, плакать и просить защиты. Неизвестно, воспримут ли меня там всерьез, но больше мне надеяться было не на что и не на кого. Положив Дизеля на коврик у двери и приказав стеречь, я легла на диван да так и уснула без подушки и простыни, под пушистым пледом с тигром. Ночь прошла на удивление спокойно, и проспала я опять почти до девяти часов. На работу я хожу к десяти, время еще есть собраться, позавтракать. Можно даже особенно не торопиться, я ведь решила сегодня отпроситься, а это можно сделать и по телефону. В окно заглядывало весеннее солнышко. Может, из-за него, может, потому, что я выспалась неплохо, настроение было значительно лучше, чем вчера вечером. Все казалось не таким уж непоправимым. Не могут мне не поверить в милиции, ну а если поверят, то обязательно помогут, не оставят без защиты одинокую, несчастную девушку.
