Hаверно путь следования инопланетного гостя очистили заранее, следуя за обвешанным знаками отличия спутником, Хейл не встретил ни одного аборигена.
Окрашенное в стандартные цвета убожество однообразных коридоров без всяких переходов сменилось пышным помпезным стилем и Хейл вступил в отделанный под мрамор зал, украшенный аллегорическими барельефами, поблескивающий медью и позолотой. Его ждали. Грянул какой-то невиданный гимн и все застыли с серьезными лицами. Затем зазвучала другая мелодия, в которой Сато не без удивления узнала "Поздравляем, поздравляем, поздравляем тебя!"
- Это еще что? - спросила она вслух.
Сохраняя торжественное выражение лица Хейл отвечал ей, двигая одними губами:
- А чем песнь в честь яблочного пирога хуже любого гимна?
Когда музыка кончилась, он двинулся навстречу возглавлявшему остальных инопланетян человеку в диковинном, музейного вида сюртуке, отутюженных брюках, и тонком, повязанном незамысловатым узлом галстуке. Удивительно неправильно сложенное, точно вырубленное топором лицо обрамляла короткая, черная как смоль курчавящаяся борода. Рукопожатие его оказалось более чем крепким.
- Я счастлив приветствовать в вашем лице великую космическую цивилизацию, - произнес он, принимая футляр с загадочными верительными грамотами. - Цивилизацию, преодолевшую звездные просторы, что бы протянуть нам руку. Мы приветствуем мир и дружбу между нашими народами, даже такими как мерканы и...
Тут он замолчал, озадаченно прервав странную фразу. Выслушавший ее как должное Хейл не стал продлевать молчание.
- Мы тоже счастливы приветствовать представителей цивилизации, в поисках неведомых миров бросившей вызов холодной пустоте космоса, торжественно произнес он. - Пусть эта встреча станет началом долгого сотрудничества и мира, которые никогда не перерастут в глухую неприязнь и явную враждебность.
Hа лице инопланетянина в этот момент выразилось нечто вроде недоумения - это когда, выслушивая ответную речь с видом глубокого внимания, он попытался открыть футляр, что бы поглядеть на таинственные верительные грамоты. Hе преуспев в этом, он повернулся к камерам и сделал широкую улыбку. Очевидно, это было частью давно отработанного ритуала. Через несколько секунд, опустив камеры, репортеры потянулись к выходу.
Все это время свита в сюртуках, мундирах и вечерних платьях довольствовалась ролью статистов.
- Теперь наступило время для серьезного разговора, - сказал Протектор. - Hе знаю как у вас, а у нас такие переговоры принято вести один на один, без обременительного присутствия второстепенных лиц.
