Иван закрыл глаза, пытаясь несколько минут отдохнуть, но тут же мысленным взором увидел другое небо: розовато-пепельное, как цветущая сирень.
В одном из полетов в начале ночи было темно, и тем неожиданней для Ивана засветились тогда в небе пряди полярного сияния. Казалось, цветные льняные нити колыхались в трепетном танце. Теплые сполохи лучей раскачивались в едином ритме во весь размах северного неба.
Фиолетово-зеленые ребристые столбы света, наискось перечеркнувшие небо, виделись Ивану ступеньками длинной зыбкой лестницы познания человеком воздушного океана, которые все дальше уводили его от земли. Огненный танец пробудил в его сердце желание по-новому прикоснуться к тревожной и неповторимой красоте мира, к его трудно постигаемому совершенству.
Иван Анисимович не считал свою судьбу исключительной. Но в этой разверзшейся перед ним необозримости ему страстно захотелось увидеть себя со стороны, взглянуть на свою жизнь, как на жизнь другого человека.
Вспоминая детство, Иван Сохатый не переставал удивляться той неистребимой любознательности, которая подчас приводила его и приятелей, с точки зрения взрослого человека, на грань безрассудных поступков.
Иван вновь видел себя босоногим сорванцом, взбирающимся по веревке на колокольню, обследующим в кромешной тьме церковные подвалы. Это в любой момент могло привести к трагической развязке, и просто удивительно, что церковные похождения окончились благополучно.
Память воскрешала великое множество таких проделок. И перебирая события тех лет, вновь вглядываясь в них уже из сегодня, разбирая ватажные и одиночные походы, он неоднократно убеждался, что все они предпринимались не ради проказ и не от нечего делать. Просто очень хотелось как можно скорее узнать и понять, как устроен окружающий мир.
Беда пришла неожиданно и встретила их там, где ее никто не ждал, ― у новой мельницы на маленькой речушке Талице, каких тысячи на Руси.
Не первое лето мужики и мальчишки, купаясь, прыгали с новой плотины в воду, и никого, в том числе и мельника, это не беспокоило. Остатки старой запруды были известны всем. Но однажды все же нашлась среди видневшихся под водой свай одна неизвестная. Колька Рыжов нырнул и напоролся.
Иван видел это как будто сейчас.
Вначале они считали, сколько пробудет Колька под водой, и смотрели, где он вынырнет. Парень не показывался, а вода чуть пониже того места, куда приятель прыгнул, вскоре стала красной. Ребята не сразу поняли, что красное ― это кровь. А догадавшись, испугались. Многие кинулись с воплями к деревне.
