— Эмобой, ты наш герой!
— Эмобой, возьми нас с собой!
— В Эмомир пришла любовь!
Все эти истеричные куклы были словно близнецы с конвейера: одинакового роста, около полутора метров, с одинаково непропорционально большими головами и коротенькими ручками и ножками, одинаково одетые и одинаково накрашенные. Отличались они друг от друга только мелкими деталями: значками, полосатыми гетрами на руках и ногах, надписями на майках, пряжками на ремнях и рисунками на кедах, размерами сумок-почтальонок или рюкзачков. Мальчиков от девочек отличало еще большее количество косметики и нарочитая манерность. «Смешные куклы, — подумал Эгор, — но только что-то слишком много их». Их действительно было пугающе много и становилось все больше и больше. Под ногами у кукол болтались плюшевые медведи, которые тоже пытались прорваться к Эгору.
— Именем королевы приказываю разойтись! — завопил кот и притопнул ногой в черной узкой джинсине и кеде.
— Нет, мерзкий ботаник! Ты не уведешь у нас Эмобоя! Он наш! Мы так ждали его! — наперебой заверещали куклы, продолжая обступать Эгора со всех сторон.
Тут из толпы в сужающийся круг выпрыгнула одна из кукол с розовыми волосами и черно-белой челкой, упала перед Эгором на колени и в экстазе рванула на груди футболку с надписью «Tokio Hotel». Футболка с треском разорвалась, и Эгор испытал странное неудобство, увидев две симпатичные аккуратные розовые грудки, на одной из которых красовалось выколотое готической чернильной вязью имя «Эгор», а на другой — такое же разбитое пополам сердце, как и на тыльных сторонах его ладоней. Кукла трагически захлопнула глаза с длиннющими ресницами и прокричала:
— Эгор-Эмобой, возьми меня с собой или просто возьми меня, мой герой.
Толпа негодующе заголосила, кот зашипел, клоун с любопытством поглядывал на кукольные прелести, а Эгор, к своему стыду, почувствовал знакомую тяжесть пониже пряжки ремня.
«Этого еще не хватало. Хотя… Хоть что-то осталось от прежнего Трушина. Только, похоже, великовато наследство».
— Фу-у! — ревела толпа. — Паззерка несчастная.
— А сами-то кто? — огрызнулась кукла, устроившая стриптиз. — Возьми мое сердце, герой!
Она резко воткнула свою правую руку под левую грудь и с розовым фонтанчиком выдернула свое идеальное кукольное сердечко и протянула отпрянувшему Эгору.
— Мы — трупозеры, а ты попозерка, тусовщица дешевая.
Кукла в майке с Губкой Бобом и с проколотым гвоздиком носом схватила стоящую на коленях выскочку за челку и оттащила в толпу. Однако, как известно, дурной пример заразителен, и сразу несколько кукол, в первых рядах осаждавших, с экстатическими стонами оголили свои бесстыжие кукольные бюсты перед Эгором. Правда, сердца свои вырывать не стали.
