Слейтер повел нас по мостику. Я тащился у него в кильватере и думал о том, что одежда у меня грязная и рваная, башмаки изношены. Я, должно быть, выгляжу как настоящий нищий.
Я всё хотел поскорее увидеть его корабль, но тот был пришвартован прямо за огромным лайнером из России. Лишь когда мы уже начали спускаться по винтовой лесенке к причалу тридцать два, я смог взглянуть на «Сагарматху» и так и застыл на месте. Корабль был очень красив.
— Сражен наповал? — съязвила Кейт, обходя меня.
От одного его вида всё внутри меня сжималось от зависти. Если «Аврора» была словно величественный голубой кит, то «Сагарматха» — как тигровая акула. Навскидку он был около ста шестидесяти футов длиной от носа до кормы, примерно тридцать в высоту и весь — как бы из сплошных мускулов. Оболочка была усилена наружным каркасом из сверхлегкого алюмирона, очевидно, чтобы защитить её от трения и столкновений, неизбежных в спасательном деле. Но «Сагарматха» вовсе не выглядел ни потертым, ни помятым кораблем: на нем не было ни единого повреждения. Медь огромных моторных отсеков сияла, будто начищенная вручную. Командная рубка, подобно всему корпусу, была защищена чем-то вроде частой сети без следов потускнения или ржавчины. Под днищем находились прожектора, механические манипуляторы и стыковочная трапеция.
— Ну как, дружище? — спросил Слейтер, дожидавшийся меня на мостике.
— Неплохо для буксира, — ответил я.
— О! Буксира! — воскликнул он с уязвленным видом. — Вы несправедливы, сэр! Поднимитесь на борт и взгляните. Позвольте мне убедить вас изменить мнение. «Сагарматха» — прелесть. Его имя по-непальски значит…
— Я несколько раз летал мимо Эвереста.
— Ага! Но летали ли вы когда-нибудь над ним?
Высота Эвереста — двадцать девять тысяч футов.
— Это невозможно, — сказал я.
— Вот как? — Он подмигнул мне. — Я смог бы пролететь над ним; смог бы, наверное, хорошенько ущипнуть его за макушку, если понадобится. — Он кивнул на огромные моторные отсеки правого борта. — Не замечаете ничего необычного?
Я пригляделся повнимательнее и разинул рот от изумления, увидев, что они полностью герметичны, лишь валы и пропеллеры остались снаружи.
— Они под давлением, — сказал я.
— Верно. Не приходится опасаться, что двигатели встанут из-за разреженного воздуха.
— Какой у них предел высоты? — осведомился я, стараясь казаться знатоком.
— Ещё не выяснил.
— А как вы предохраняете газовые танки от взрыва?
— На корабле предусмотрено два лишних газовых отсека, пустых, — пояснил Слейтер. — Когда гидрий расширяется слишком сильно, я стравливаю его туда.
