— Ничего себе! — воскликнул Агеев. — Это же только спортсмену под силу, тренированному…
— Вот именно, — кивнула Карапетян. — Будто сам Бог послал Вачнадзе. Он был в свое время чемпионом республики по подводному плаванию… Дело было зимой, вода ледяная, дверцы в микроавтобусе заклинило. Пришлось выбить стекло. Представляете, как ему было тяжело! Но справился. Всех вытащил. Сам получил серьезные порезы, подхватил двустороннее воспаление легких. Еле-еле врачи выцарапали его. А семь человек спас!
— Какое горе будет для них узнать о его смерти, — сказал Агеев.
— Несомненно! Эти семь человек и все их близкие считают его, я уверена, своим родственником!
— А что, он действительно директор комиссионного магазина? — спросил я.
— Да. И довольно крупного. Коллеги из Чиатуры говорят, что он честнейший человек. До него трех директоров сняли за всякие махинации. Одного посадили. Вачнадзе уже пять лет работал, и все отзывались о нем только хорошо.
— Да, деляга и хапуга не полез бы спасать других, рискуя собственной жизнью, — заметил следователь. — От чего он приехал лечиться?
— Радикулит, — ответила Карапетян. — После той спасательной операции заработал…
— Следующий там кто? — спросил я.
— Николай Иванов, — продолжила Карапетян. — Из Омского речного пароходства. Капитан буксира. Холост.
— Выходит, капитан не прозвище, а должность, — сказал Агеев.
— Да. Несколько лет назад переболел энцефалитом, клещ в тайге укусил. Остаточные явления и так далее. В санаторий приезжает второй год подряд. Воропаев говорит, что в прошлом году помогли Иванову здорово…
— Теперь уже ничем не поможешь, — вздохнул следователь.
— Сколько ему было лет?
— Тридцать восемь, — ответила Карапетян. — Компанейский мужчина. Веселый, заводной, на аккордеоне играл… Очень к нему бабенки липли… Пойдем дальше. Ольга Ватутина, двадцать семь лет, из Москвы. Работает в отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени Ленина.
— О, в знаменитой Ленинке! — сказал с уважением следователь.
— Да, — кивнула инспектор. — Семейное положение непонятно. По паспорту замужем. Лещенко говорит — разведенка…
— Может, в Москве она замужем, а в санатории — разведенная, — заметил следователь.
— Кто знает, — пожала плечами Карапетян. — Но возможно, что действительно не живет с мужем, а развод ещё не оформила. Такое сплошь и рядом…
— А у неё какой диагноз? — поинтересовался я.
— Нервное переутомление, — ответила Кармия Тиграновна. — Ну вот пока и все, что удалось установить о пострадавших и Лещенко, — закончила Карапетян, словно закрыла блокнот с записями. Но никаких бумаг в руках у инспектора не было, говорила она по памяти.
