- А тебе не кажется, что это подлое предательство? спросила она тихим и нежным голосом.- Я вовсе даже не имею в виду Аменофиса. Но Египет заслуживает другого правителя.
- О! Он будет очень велик, тот, что придет.- Дебора опустила свои крашеные ресницы с выражением вины и желания одновременно.- Ну... да что мы знаем о богах? Может, это уже произошло? Многие царевичи, поначалу похожие на пустые звонкие барабаны, становились исполненными мудрости фараонами. А если испытание в оазисе состоит именно в этом... в такой замене? Мой возлюбленный будет править Египтом! Только не говори Нефтали! И в эту ночь, в эту ночь...
Нетер соскользнула со стены, но у нее не было сил идти дальше. Она чувствовала себя, как в кошмаре, когда хочется бежать, кричать, но ноги приросли к земле и горло не может издать ни звука. Горизонт закрыло облако красной пыли, зазвучали трубы. Стоящие на крепостных валах тебенцы ударили в тимнаны и начали разбрасывать лепестки лотоса и роз. Жрецы помахивали сосудами с тлеющими благовониями.
Дебора что-то кричала и тянула свои тонкие руки к подруге. Как это часто случалось с ней в мгновения сильного возбуждения, атлантка вынуждена была ухватиться за карниз и за одежду феллаха, за кусочек современности, чтобы не рухнуть в разверзшуюся перед ней зияющую пропасть будущего или прошлого. Опередить, помочь... Прежде всего, надо заставить замолчать свои мысли, в толпе скрывается слишком много существ, читающих мысли.
Она остановилась, тяжело дыша; улица для нее закрыта. Нетер была малого роста, голубые туники и колышущиеся одеяния жрецов закрывали ей обзор, и она едва не заплакала. Вдруг туман сонного опьянения, нерешительность и пустота, одолевавшие ее весь день, исчезли, и она с ужасом поняла, что должна увидеть Аменофиса прямо сейчас, иначе ей никогда не будет покоя. Она заколотила своими маленькими кулачками по спине высокого лидийца, который повернулся к ней с широкой улыбкой.
- Такая маленькая,- сказал он,- и такая злая! Что тебе нужно, дочь Изиды?
- Мне надо видеть фараона! - задыхаясь, проговорила она.
- Ох, да вы все сходите по нему с ума. Влезай сюда. Это
был музыкант, он поднял ее на свою арфу, прислоненную к ящику сандалового дерева. Она расположилась сверху, словно статуя богини победы. И вовремя: с грохотом открылись бронзовые ворота, и, окутанная ароматами, гремящая, слепящая, как украшения варваров, тяжеловесная - как питон с тысячью колец,- в Тебен вошла армия Мицраима.
