— Да, Георг. Я подумал, что мы должны положить конец этой ссоре.
Он назвал его Георгом, словно брат монарха не является его подданным. Словно он вправе самостоятельно решать вопрос этикета.
— Я сказал, что не хочу принимать тебя при дворе, и не шутил при этом. Ты это понимаешь?
— При дворе — да. Я это понимаю. Я оказался замешанным в скандале, но ведь я — твой брат, Георг.
— Хм,— произнес король.— Об этом факте можно только сожалеть.
Камберленд напустил на себя обиженный вид, и король тотчас пожалел о своих словах.
— Ты вел себя постыдно,— резко сказал король.
— Да, конечно. Но это уже в прошлом.
— Ты женился, не спросив моего мнения на сей счет. И те письма.
Глаза королевы испуганно сверкнули. Что еще натворил Георг? Не произошел ли новый скандал?
Камберленд заметил испуг королевской четы и обрадовался
— Люди любят его. Он так красив. Вот что я слышу. Королева перевела дыхание.
— Он — очень красивый юноша.
— И образованный.
— Он всегда много читал. Он свободно говорит на нескольких языках.
— Я слышал, и на немецком тоже. Все наши предки свободно говорили на немецком, но Георг прекрасно владеет также, французским, итальянским и английским. Говорят, он получил классическое образование.
Камберленд поднял глаза к потолку.
— Как нам удалось произвести на свет такого гения, Георг? — сказала королева.
У нее был довольный вид. Она всегда охотно обсуждала достоинства принца.
— Он ведет себя безрассудно,— пробормотал король.
— Эту черту он унаследовал не от отца... и не от матери. Все дело в его молодости, Георг.
— Значит, чем быстрее он станет взрослым, тем лучше, да?
— Я с нетерпением жду, когда меня представят ему. Король упрямо сжал губы.
— Ты не должен общаться с моими детьми,— сказал он.
— Но...
— Я ясно выразился, да? Ты не должен встречаться с детьми.
Камберленд погрустнел, смутился. Но король повторил:
— Я сказал — ты не должен встречаться с моими детьми. Ты меня понял?
Камберленд вспомнил, каким упрямым старым ослом был Георг. Переубедить его было невозможно. В его манере говорить ощущалась непреклонность. Поэтому герцогу осталось только покинуть короля и сообщить господину Фоксу о том, что он удостоился аудиенции, но мало продвинулся вперед.
***
Принц сильно привязался к своим сестрам; не проходило и дня, чтобы он не навестил их.
— Приятно знать, — сказала королева,—что они так дружны.
Даже король заявил, что он радуется тому, что Георг наконец осознал свой долг.
Если бы они заметили увлеченность принца фрейлиной своей сестры, их удовлетворение уменьшилось бы; но Мэри Гамильтон отличалась от Хэрриот Вернон.
