Позвонила Савве. Даже на этом расстоянии я чувствую, что он скучает и ждет меня. После душевного разговора с ним снова вернулась к Володе, так и заснула в кресле.
Запись 29.
На два дня летим в Сочи, передохнем, дадим концерт и уедем в Питер.
Сегодня не смогла удержаться (вот я женщина все-таки), купила себе в магазине платье. Черное, из легкого какого-то материала, в горошек беленький. Боюсь одевать. Мне-то оно нравится, а вот как к нему все остальные отнесутся, не знаю.
* * *
Погода в Сочи ужасная: жара, почти баня, парит чудовищно. Вечером зашел Володя.
— Пойдем, пройдемся?
— Да, конечно, как скажешь.
— Платье надень свое новое.
— Ты откуда знаешь?!
— Видел. Надень, пожалуйста, — подошел и взял за плечи, — Прогуляемся, развеемся. Обещаю тебе, что будет весело!
Я вышла через полчаса, стеснялась ужасно.
— Шикарно выглядишь, Ада, — улыбается.
Вот кого я не чувствую, совершенно не чувствую. Зачем я ему нужна?! Для чего!? Он то рядом, то далеко. Я чувствую себя, как подруга, недостаточно близкая даже. Я ему нужна, кажется…
Долго гуляли по набережной, купили батон и кормили голубей. Когда батон кончился, долго искали убежища от надоедливых птиц — нас в прямом смысле слова атаковали. Володя затащил меня в первый попавшийся магазин, схватил бутыль Хереса и небольшой кусок сыра.
— У нас будет пир, Адуша.
"Адуша" — оставлю без комментариев… Надо ли упоминать, что я как бесчувственное, совершенно охеревшее бревно таскалась за ним и только восхищалась. Так и с Саввой было в свое время, и я заранее знаю, чем это все кончится. Володя еще ничего не знает, а я знаю… Моя кошачья натура уже дает знать себя.
На одной из скамеечек Володя откупорил вино.
— Пьем из горлышка, сыр ломаем — командует, и сам прикладывается к бутылке. Смачная струя хереса выливается изо рта.
— Какой кошмар, и на это мы потратились, а? Кошмар, не пей эту гадость.
Бутыль была отставлена в сторону.
Я кушала сыр и смотрела на море.
Володя подсел поближе и обнял.
— Зачем я тебе? — спросила я.
— Мне с тобой хорошо, — отвечает, — просто хорошо. Во мне обычно столько всего варится, а с тобой я пуст. Это очень приятно.
— Все понятно.
— Что понятно?
— Я нужна тебе, чтобы ты был пустым, — рассмеялась я.
— И не только, — обнимает сильнее, — я уже думал, что совсем потерян, что вся жизнь исчерпалась на чувства. А как увидел тебя мокрую и больную в кафе… Смешно вспомнить. Вошла и так на меня уставилась, как будто приведение увидела!
— Ну, почти так и было.
