— Но получается, что Виктор убил своего двойника, как же он остался жив? — этот вопрос не давал мне покоя.
— Помнишь, я говорил, что египтяне считали, что человек сойдет с ума сперва, когда умрет его Ка? — лукаво посверкал на меня глазами доктор, — двойник не был Ка Виктора. Он был твоим вымыслом. В тот самый первый раз, когда ты показалась в параллели, он принял вид Виктора, просто тебе было так комфотнее. Вероятно, в чистом виде, он должен был быть похож на Серцета, я не исключаю такой вероятности.
Виктор смог легко его убить просто потому, что у Виктора вообще нет Ка. Ка умирает, когда человек сходит с ума, то есть наши с тобой любимые алкоголики убивают не только себя, но и своих Ка. Ка Виктора умер, у психов вообще Ка нет… Тем страннее встреча с Ка Пенелопы… Больные вольны перемещать свое сознание в пограничье и в параллель, как оказалось, просто больные не понимают, где они. Истинные безумцы находятся сразу везде, представляешь, какая мешанина у них в головах? И все-таки странно… — доктор надолго задумался, сел к нам в профиль и все косился за окно. Он не был грустен, он тщательно пытался разгадать эту загадку, — а, ладно, потом, теперь у меня много времени будет, — махнул он рукой, наконец:
— Самое забавное, что убить своего двойника мог только Виктор. Собственно, что он и сделал.
— Это было непросто, — скромно откомментировал Виктор.
— Брижит, спроси что-нибудь у меня, язык устал болтать, — улыбнулся доктор.
— А что с моим Ка-то? — вдруг забеспокоилась я.
— Ну, ты все еще жива… — ласково сказал ван Чех.
— Да?! — не совсем уверенно сказала я.
Доктор морщась перегнулся через стол и щелкнул меня по носу, достаточно больно, от неожиданности, обдности и усталости на глазах навернулись слезы.
— Не плачь, Брижит, я не мог удержаться. Больно?
— Еще бы, — потирала нос я, — Виктор, давай его добьем?
— Значит, ты жива! — ликующе воскликнул ван Чех и вскинул перст указующий вверх, но тут же поморщился и забрал руку обратно.
— Это вам за мой нос, — злобно сказала я.
Виктор крепко обнял меня, и изогнувшись поцеловал в кончик носа.
— Сейчас болеть перестанет. Не злись, — он ласково подмигнул мне.
— Я честно не знаю, что там с твоим Ка, — задумчиво пояснял доктор, — я Выдохся, с твоего позволения я пойду спать.
Тут Чех слегка побледнел и откинулся на кресло. Мы с Виктором вскочили в панике. Доктор басовито захрапел.
— Спит, — выдохнул Виктор.
Мы расхохотались, сильнее всех хохотал великолепнейший Вальдемар Октео ван Чех, решивший нас попугать напоследок.
