— Я? — удивился Юра.
Холодок непонятного восторга остро сжал его сердце.
— По ходу исследований всегда наступает минута, — торжественно сказал Андрюхин, — когда ученому, конструктору нужен испытатель, человек мужественный, сильный, с точным глазом, стальной волей… О том, что может случиться в будущем, я пока не смею мечтать…
Снова Юра ощутил легкость, крылатое предчувствие счастья… Уже с меньшим смущением он извлек из своего чемоданчика телеграмму о том, что моря покоряются только смелым, и шкатулку, не так давно без умолку звавшую его к чему-то приготовиться.
Глаза Андрюхина при виде этих предметов весело сверкнули.
— Телеграмму можете порвать или сохранить на память, — засмеялся он, — а шкатулку верните. Я сегодня подложу ее Паверману… Вот кого интересно пугать! Вы не обиделись на мой розыгрыш?
Он несколько минут ухмылялся про себя, видимо сочиняя текст для страшного послания, которое сегодня ночью прозвучит под кроватью ничего пока не подозревавшего директора Института научной фантастики…
Юра наблюдал за Андрюхиным с веселым любопытством, удивлением и нежностью.
Он никак не ожидал, что академик может шалить, как проказливый школьник. Честно говоря, это Юре понравилось.
Академик неожиданно снял руки с баранки перед довольно крутым поворотом. Юра, невольно поднявшись, рванулся вперед, чтобы перехватить управление. Машина безусловно должна была врезаться в шершавые стволы огромных сосен, но почему-то самостоятельно сделала плавный поворот и помчалась дальше…
Юра знал, что Академический городок, где располагались научные институты академика Андрюхина, лежал где-то в лесах между Майском и Горьким. Сначала они ехали по хорошо известному Горьковскому шоссе — огромной бетонной автостраде, которая, как река, лилась меж набухших влагой серых полей, деревенек с красными крышами и паучьими лапами телевизоров над ними, мимо еловых рощ и торфяных болот, по которым шагали вдаль вышки электропередачи, гордясь тяжелым грузом проводов…
Примерно на двадцатом километре машина, переваливаясь с боку на бок и покряхтывая, сползла с шоссе на узкую бетонную ленту, уходившую в лес. Судя по знаку, въезд на эту дорогу был запрещен. Они проехали под запретительным знаком и углубились в лес. Неумолчный шум шоссе, доходивший сюда, как далекий прибой, вскоре совсем затих. Их окружали непроезжие, нехоженые лесные дебри.
— Я думаю, с чего вам начать, — заговорил Андрюхин. — Впереди у вас очень интересная, но и очень опасная работа. Не сомневаюсь, что вы согласитесь, когда узнаете, в чем дело. Но первые день-два вам лучше всего просто осмотреться. А чтобы не скучать, потренируйте наших хоккеистов…
