Говорят: сапожник без сапог… Так и у Глаголевых. Въехали в квартиру почти три года назад, а у Евгения Родионовича все не доходили руки до нее. На машиностроительном заводе отгрохал парк — загляденье! Здание и дворик прокуратуры под его руководством превратили в конфетку. А у себя — все те же лишенные цвета обои, какая-то невообразимо-казенная краска на дверях и в кухне…
— Рената! — не выдержал Глаголев.
Она вошла в комнату в брючном домашнем костюме из яркого ситца с легкомысленным рисунком — игрушки, зверята, мячи.
— Проветриваю кухню, скоро будем есть, — сказала жена, помахивая в воздухе растопыренными пальцами с ярко-красным лаком на ногтях.
— Ну я же просил… — морщась, протянул Евгений Родионович.
— Что? — Рената испуганно оглянулась.
— Не надевай эти дур-рацкие тряпки! — кивнул он на костюм. — Как в цирке, ей-богу!
— Жарко… — оправдывалась жена. — Понимаешь, это у меня самый легкий…
— Неужели у тебя нет вкуса?
Евгений Родионович пошел на кухню. Рената двинулась за ним. И хотя окна были открыты настежь, чувствовался запах ацетона.
— Черт с ним, — сказал Глаголев, втянув носом воздух. — Что там у тебя, давай…
Пока жена спешно накрывала на стол, Евгений Родионович с грустью думал, что злится он зря. И причиной тому не только разговор с Измайловым. Рената опять красила ногти. Почему-то всегда, когда он заставал ее за этим занятием, в нем поднималось чувство, которое он скрывал не только от других, но и от себя. Чувство это — ревность.
Да, Евгений Родионович ревновал. Рената была очень красивая.
Однажды на уроке эстетики еще тогда, в училище, преподаватель затеял нечто вроде диспута — как кто понимает смысл прекрасного. Было много ответов. Но один из них — высказал его самый высокий и красивый из учеников — запал в душу Евгения Родионовича навсегда: «Красота — это то, чем хочется обладать…»
Глаголев любил бывать в компаниях, но при этом всегда переживал Рената неизменно оказывалась в центре внимания мужчин. Ее засыпали комплиментами, чаще других приглашали танцевать.
На улице он замечал, что редко кто из представителей сильного пола не обращал внимания на Ренату. С одной стороны, его переполняло чувство гордости, что у него такая жена, а с другой — тревожило, не вскружит ли это ей голову, и тогда…
Евгений Родионович понимал: ревность — дурные эмоции, унижающие прежде всего его самого. Но ничего с собой поделать не мог. Хотя поводов для ревности со стороны Ренаты никогда не было.
