— А-а, — протянул Измайлов, как бы соглашаясь с доводами шофера, а потом добавил: — Мне кажется, туманов в ближайшее время не ожидается.
— Готовь телегу зимой, а сани… — откликнулся Май, трогая с места. Такие фары только на газике Никулина да у вас, — гордо произнес он.
— У нас, — поправил Захар Петрович. — Где разжился?
— Натуральный обмен, — уклончиво ответил шофер.
— Красные «Жигули»? — вспомнил прокурор владельца машины, на которой на днях Май прикатил в прокуратуру.
— Да, — кивнул шофер.
— И компрессор он?..
— Любую запчасть достанет. Мировой парень.
По-видимому, эти расспросы смущали Мая, и он сменил тему.
— Телевизор вчера смотрели?
— А что?
— «Гусарская баллада» шла…
— Не дали досмотреть, — сказал Захар Петрович. — А фильм хороший. Что актеры, что сюжет, что музыка…
— А вы знаете, что в жизни такое было на самом деле? Переодетая в гусара девчонка воевала?
— Знаю, — кивнул Измайлов.
Май частенько задавал такие вопросы, на которые редко кто мог и ответить. Например: где живет самый старый житель на нашей планете? Или: в каком городе была сделана самая большая яичница?
Первое время Измайлов поражался такой широте интересов. Но постепенно «феномен» Мая был раскрыт: у него была страсть вырезать и коллекционировать сообщения из газет и журналов, которые печатались в таких рубриках, как «Понемногу обо всем», «Неизвестное об известном», «Разные новости», «Копилка курьезов». А память у водителя, к слову сказать, была прекрасная.
Как правило, Захар Петрович ответить на заданный вопрос не мог: нельзя же объять необъятное, как говорил Козьма Прутков. Но все-таки прокурор старался не упустить случая сквитаться с шофером.
— Знаю, — повторил Захар Петрович, заметив лукавый взгляд Мая. — В основе водевиля «Давным-давно», а это по нему сделали фильм «Гусарская баллада», лежит история Надежды Андреевны Дуровой.
Измайлову как раз недавно попала в руки книга «Записки кавалерист-девицы», написанная самой героиней Отечественной войны 1812 года.
— Верно, — кивнул Май, а в глазах — озорной огонек: рано, мол, торжествовать. — А ведь была еще одна отчаянная девица. Раньше Дуровой военной стала… Знаете?
Измайлов засмеялся: да, недооценил он Мая. И развел руками: сдаюсь, мол.
— Ту, другую, звали Тихомировой Александрой Матвеевной. А служила она капитаном в мушкетерском Белозерском полку, — начал рассказывать Май. Отчаянной храбрости была! Настоящий герой! Солдаты дивились, не зная, что она женщина. У-у! — протянул он восхищенно. — Вот о ком надо кино делать! И душевная была. Почти все свои деньги эта Тихомирова завещала солдатам своей роты…
