— Да, этот вопрос обсуждался.
— Был ли кто-нибудь уволен из Бюро в результате столь крупного провала?
— Нет.
— Неужели?
— Возражаю. Свидетель уже ответил на вопрос.
— Снимается. Не делала ли первая леди, миссис Макманн, каких-либо публичных заявлений по этому поводу?
— Мне о них ничего не известно.
Бойс взял со стола защиты листок бумаги и передал его судебному приставу, который передал его сидевшей с весьма угрюмым видом ЗГП, после чего он был надлежащим образом зарегистрирован.
— Ваша честь, можно мне попросить суд о снисхождении и прочесть вслух всего несколько фраз из этого документа?
Судья Голландец кивнул.
— Это из номера «Чикаго трибюн» от двадцать седьмого февраля прошлого года. Миссис Макманн выступала в Чикаго, и в газете появилось сообщение об этом событии. После выступления, на пресс-конференции, она согласилась ответить на несколько вопросов. Вот что здесь сказано: «Миссис Макманн заявила, что недавний скандал, в котором был замешан агент ФБР Уайли Синклер, привел ее „в смятение“. „Думаю, кое-кто из принципа должен уйти в отставку“, — сказала она». Конец цитаты. — Бойс протянул листок агенту Уэпсону. — Вы ни разу не читали этих слов?
— Данная статья не попадалась мне на глаза.
— Поздравляю, агент Уэпсон, вы отвечаете как настоящий адвокат.
— Возражаю. Издевательское отношение к свидетелю.
— Снимается. Узнали ли вы об этих высказываниях из каких-либо других источников?
— Наверняка было известно, что между миссис Макманн и Бюро существуют разногласия по этому вопросу.
— И каково было отношение Бюро к «разногласиям» между ним и миссис Макманн?
— Мы считали, что она имеет право на собственное мнение. Разумеется, она была обеспокоена. Как и все мы.
— Не было никакой враждебности по отношению к ней? Не преобладало агрессивное настроение: «Кем она себя возомнила? С какой стати лезет не в свое дело?»
— Нет, лично мне ни о чем подобном не известно.
Бойс забрал у него листок.
— Вопросов больше нет. — Три его любимых слова из всей судебной практики.
По общему мнению — даже по признанию тех, кто по-прежнему был убежден в виновности Бет, — в этот день для правительства заседание суда сложилось неудачно.
После особенно удачного дня Бойс имел обыкновение устраивать «импровизированную пресс-конференцию» на ступенях здания суда.
Выйдя, он оказался в пятне ослепительного света прожекторов и увидел нетерпеливо улыбающихся журналистов, самых преданных своих поклонников и сподвижников. Его любили даже те, кто его ненавидел.
