* * *
Едва я задремал, как меня разбудил взволнованный шепот Тимоти:
- Барни! Моя кахилла!.. Ты нашел мою кахиллу?
- Что?.. - я оторвал от подушки голову. - Ах, да, железный ящик. Да, я нашел его и отдам его тебе завтра утром.
- А может, сейчас? - с надеждой спросил Тимоти. - Ведь в нем - мои личные вещи, все, что осталось у меня от Дома.
- Ящик я закопал, так что ночью его не найти, - сказал я. - Потерпи до утра.
- Ладно. - Тимоти вздохнул. - Приятных тебе снов.
Почти немедленно я заснул и увидел себя, несущегося на корабле без парусов по черному, как смоль, океану.
* * *
После завтрака мы с Тимоти вышли на крыльцо. К нам присоединился отец.
- Считаешь, стоит снова копать колодец? - спросил я отца.
- Не знаю. Я вообще сомневаюсь, что нам удалось разбить камень взрывом. Ведь, может, он - толщиной в целую милю.
Отец разговаривал со мной не как с ребенком, а как с мужчиной. Наверное, я и в самом деле превратился в мужчину!
- Вода здесь есть, - уверенно сказал Тимоти.
Я поднял с земли камень и немедленно поцарапал палец. Какая острая кромка!
- Гляди, отец! - воскликнул я, протягивая камень. - Он явно отколот от большой глыбы, а все камни, которые мы извлекали со дна колодца, были округлыми, обкатанными речной водой. Значит, взрыв все-таки расколол глыбу!
- Вполне вероятно, - заметил отец. - Но где же вода?
Отец остался стоять у колодца, а мы с Тимоти отправились на место падения его спасательной шлюпки. Там я раскопал железную коробку и вручил ее дрожащему от нетерпения Тимоти. Он покрутил ее в руках, и вдруг крышка, словно по волшебству, открылась. Тимоти сел на самом солнцепеке и, положив коробку на колени, принялся перебирать ее содержимое. Некоторые вещи из коробки напоминали куски шелковой ленты, другие - высохшие цветы, а описать остальные я вообще не в силах. Наконец Тимоти закрыл коробку, опустил на нее руки и спрятал в ладонях лицо. Так он просидел минут десять, а когда поднялся, лицо его было сухим.
- Закопай кахиллу на прежнем месте, - попросил меня Тимоти. - Там для нее самое безопасное место.
Я закопал железную коробку, и мы с Тимоти вернулись к дому. В наше отсутствие отец пытался один копать колодец, но бросил это занятие.
- Ничего не получится, - сообщил он. - Взрыв разрыхлил почву, и стенки колодца осыпаются.
Воды в бочках осталось совсем немного, а пруды на дне пересохшей реки превратились в вязкие лужи, которые быстро подсыхали под лучами палящего солнца. Мы вновь вернулись к разговору, куда податься нашей семье. Мать считала, что следует вернуться в наш прежний дом, отец настаивал, чтобы мы двинулись дальше на Запад, а мне хотелось остаться на "Акрах простаков".
