— Компенсацию, вы хотите сказать?
— Нехай буде конписацию. Уж больно бодучая Бабочка.
— И сильно покалечила? — спросил я.
— Чуть не полбока разодрала…
Вот чертовщина, ну и задала мне бабка задачу!
— Как вы думаете, был тут злой умысел?
— А поди разберись, корова не человек. Бабочка всех без разбору калечит.
— Значит, у вашей соседки Крайневой умысла не было? Как же требовать с нее компенсацию?
— Но сам факт покалечения имеется!
— А Крайнева при чем? — Я не удержался и повысил голос.
Ледешко насупилась.
— И вы, значит, заодно с ними… — Она стала заворачивать в платочек договор с колхозом. — Ладно. В район поеду.
Еще не хватало! Представляю, какой смех будет в РОВДе. Нет, отмахнуться от старухи нельзя. Придется разбираться.
Я вздохнул.
— Хорошо. Пишите заявление.
Ледешко уселась за бумагу с явным удовольствием.
— И еще этот Чава.
— Какой Чава?
— Пастух.
— Это его имя или фамилия?
— Вроде клички.
— Клички только у животных бывают. Люди имеют имя и фамилию, — сказал я как можно строже.
— Сергей Денисов, — поспешно поправилась Ледешко. — Цыган между прочим…
— Цыгане, русские — все равны.
— И я так же думаю, товарищ начальник, — подхватила жалобщица. — Все и должны держаться наравне. А то, например, ежели ты цыган — тебе лошадь можно иметь и без налогу. Вроде бы цыгану лошадь с рождения полагается. А другим до последнего времени было так: имеешь скотину — плати налог.
— Теперь и вы можете иметь лошадь. Без налога.
— А на шо она мне?.. Так Чава этот изводит моего бугая. Сами, говорит, гоните его в стадо. А за что, спрашивается, ему колхоз денежки платит? Между прочие, их личная корова тоже в колхозном стаде.
Наконец Ледешко ушла. На душе было грустно. «Ну, Дмитрий Александрович, тебя можно поздравить с первым делом! Здесь тебе и мучительные ночи над разгадкой рокового преступления, и погоня за хитрым, коварным и опасным преступником…»
А какие мечты роились в моей голове четыре года назад! В зеленом Калинине, с трамваями, троллейбусами, с Волгой, одетой в бетонные берега.
И мечты эти начались с той набережной, в тот октябрьский вечер, когда я принимал участие в задержании преступника.
Была ночь с ворохом скрипучих осенних листьев под ногами, густая маслянистая река и таинственные фонари, легонько раскачивающиеся на ветру. По ту сторону реки уже спали дома.
Как сейчас, помню волнение, когда двое оперативников скрутили здорового, мрачного детину. Я помогал всем, чем мог. Вот где пригодился мой разряд по самбо.
