Звонок. Охранник снимает трубку, слушает, что ему говорят, потом передает трубку назад, Рашпилю.
ОХРАННИК: Вася, это тебя.
РАШПИЛЬ: Ясно, что меня. Кто?
ОХРАННИК: Хуй знает, не сказал.
РАШПИЛЬ: Блядь, тупица… (Берет трубку.): Говори… Так, понял… Понял… А эта мандавошка где? Блядь, а кто знает? Ты что, из газет мне будешь пересказывать? Блядь, Карась, ты в натуре уже ни хуя не можешь… Сука, так узнай, узнай, что там… Ладно. Расход пока.
Рашпиль передает трубку охраннику, молчит несколько секунд. Потом вспоминает что-то и продолжает выговор. (Охраннику.): Ты, Васенька, меня хуй знает с кем не соединяй, я тебе не телефон доверия!!! Спрашивать надо, кто звонит, может, он на хуй не нужен, а ты, не разобравшись, трубу тычешь…
ОХРАННИК: Слышишь, Рашиль, я ж не секретарь. Звонит и звонит…
РАШПИЛЬ: Блядь, ты что, не понял?
ОХРАННИК: Да ладно, понял. Не кипи так.
РАШПИЛЬ: Ладно, блядь, один хуй из тебя секретарь не выйдет. В другой раз фильтруй. (Рашпиль расстроен, угрюмо смотрит в окно, неожиданно обращается к водителю.): Давай поворачивай. Поехали на дачу.
Водитель перестраивается, потом резко пересекает осевую и едет в противоположную сторону.
ОХРАННИК (смотрит в зеркало, расположенное на козырьке от солнца): Вон, мусора за нами рванули, только мигалку не включили.
РАШПИЛЬ: Какая машина?
ОХРАННИК: Белая «шестерка». Она с утра ездит, она и еще «девятка» черная.
РАШПИЛЬ: Выедем на трассу – оторвемся. Позвони Федору и Китайцу, пусть через два часа будут на даче.
Дача Рашпиля. На самом деле это не дача, а большой деревенский дом из силикатного кирпича, двухэтажный. Во дворе горит мангал, жарятся шашлыки, у мангала греются пацаны, у двоих в руках дробовики.
В доме за столом сидят Рашпиль, Федор и Китаец.
Федор похож на Малыша, крупный человек, с поломанными ушами, судя по комплекции – борец. Китаец – мелкий, подвижный, мастерит из бутылки воды бульбулятор, протыкает фольгу булавкой.
РАШПИЛЬ: Тут такое дело, пацаны. (Китайцу.): Да отложи ты трубу, сначала дело, блядь!
Китаец тут же перестает копошиться.
РАШПИЛЬ: Тут мне звонили. Оттуда. Короче, нет больше нашего Малыша.
Федор присвистывает, Китаец молчит, не меняя выражения лица.
РАШПИЛЬ: Да, вот так. Малыш на что матерый был – а, видите, на хуй сел. Имейте в виду, так с каждым может случиться.
ФЕДОР: А кто, что – не известно?
РАШПИЛЬ: Неизвестно. Его, и там одного его пацана, я его не помню. То ли Груша, то ли как-то так.
КИТАЕЦ: Гиря.
РАШПИЛЬ: Точно, Гиря. Да хуй с ним. Раз ебанули – значит, так и надо. Фраерюги… Ездили они за одной тварью. Чужая, слышали?
