— Больно, ох, режет в желудке! В комнату вошла Александра. Больной катался на постели и стонал:
— Дайте пить! Ах, желудок режет! Умоляю, лекарства какого-нибудь…
Александра дала мужу воды. Его тут же вырвало. Он продолжал кататься по постели, хрипел, мучительно стонал.
У больного начался озноб, затем его сильно пропоносило.
За доктором на коляске отправился Резников. Португалов, едва взглянув на позеленевшего Николая, покачал головой:
— Отравление! И очень сильное. Чем кормили?
— Ходил к соседу Дмитриеву. Там чего и съел. Николай, услыхав вопрос, корчась от боли, прерываемой рвотой, выдавил:
— Только стакан чая с булочкой… у Дмитриева… Саша еще невкусную воду… дала… Ой, режет! Господи, за что?… Доктор, дайте лекарства. Умоляю…
Португалов повернулся к Александре:
— Где вода?
— Вылили, что ж помои держать!
— Сейчас выпишу рецепты на слабительное и амигдалин в миндальной эмульсии. Это облегчит боли. Когда характер болезни более прояснится, перейдем к другим, более решительным мерам.
Пульс у больного был частым и напряженным. Все тело было покрыто обильным холодным потом.
Марья, любившая хозяина за доброту и приветливость, схватила рецепты и понеслась к аптекарю.
…Ночью в дверь Португалова позвонили. Это случилось уже около четырех часов утра. Это вновь прибыл Резников:
— Максименко очень слаб.
— Я сейчас соберусь!
— Подождите, может, не надо? Он, думаю, уже умер.
— Если вы считаете, что я не нужен, зачем же будите меня по ночам? — не выдержал Португалов. — Нет, я лечил Николая Федоровича, я поеду.
Доктор действительно застал коченеющее тело Николая Максименко. Лекарства, которые он выписывал с вечера, стояли на тумбочке запечатанными — их больному не давали.
Варвара, подобострастно улыбаясь, протянула конверт Португалову:
— Это вам-с, за труды! Триста рублев…
— Не надо, я не сумел помочь умершему.
— Берите, берите… Только справочку для похорон выдайте: дескать, последствия тифа…
— Наоборот! На вашем месте я бы настаивал на вскрытии покойного. Смерть его слишком неожиданна. Она не может быть объяснена естественным образом. Во избежание кривотолков…
Александра вдруг побледнела, потом залилась краской:
— Нет, не дам насильничать… Я лучше застрелюсь!
— Дело, сударыня, ваше. Только я должен сообщить в полицию.
