Путилин объяснил ситуацию Шерстобитову. Тот хлопнул его по плечу:-
— Я для тебя незаменимый друг! На Апраксином рынке у меня есть знакомец, который ливреи шьет для посольской прислуги. Фамилия у него Пьянов. Прекрасный такой человек, жизнерадостный. Айда к нему!
Явились к Пьянову в мастерскую. Тот обрадовался, зовет чай пить.
— У меня от воды голова кружится, — отвечает Шерстобитов. — Лучше ответь, Степан Алексеевич, когда у тебя день рождения?
— На день моего святого — Стефана, то бишь 2 декабря.
— А можешь отпраздновать его загодя, скажем, послезавтра?
Почесал Пьянов в потылице и хитро сощурился:
— Коли вашей милости так надо, то почему ж не погулять? Со всем нашим удовольствием!
— Степан Алексеевич, только просьба к тебе товарищеская: пригласи к себе всех посольских, что у герцога Монтебелло служат. А гулянку устрой за наш счет, мы денег тебе дадим. Напои покрепче их.
— Мне ваше угощенье без надобности, я сам в полной силе.
— Придут посольские к тебе?…
— Какой же нехристь не любит за счет русского погужеваться? Должны прийти.
— В трактире Апраксиного рынка был устроен «дипломатический» прием. Спустя много-много лет Путилин, чьи приключения гремели на всю Россию, рассказывал о давних событиях А. Ф. Кони, запись которого воспроизводим близко к тексту:
— Задали мы такой бал, что небу жарко стало! Под утро всех пришлось развозить: французы-то совсем очумели, к себе домой попасть не могут, только мычат. Иноземец, он ведь слабый: крепкое на них и действует. Ну-с, а часа в три ночи пришел Яша-вор. Вот человек-то был! Душа! Сердце золотое, незлобливый, услужливый, а уж насчет ловкости, так я другого такого не видывал. В остроге сидел бессменно, а от нас доверием пользовался в полной мере. Не теперешним ворам чета был. Царство ему небесное!
Ну так вот, пришел Яша, мешок принес. Говорит:
— Извольте сосчитать, кажись, все!
Стали мы с Шерстобитовым считать: две ложки с вензелями лишних.
— А вот это, Яша, нехорошо! Чужое брать никогда не надо.
— Простите, не утерпел.
…А на следующий день посол с охоты вернулся. Видит — сервиз один, а прислуга с перепою зеленая, вместо дверей в косяк тычется.
Махнул герцог рукой, да и замолк об этом деле: «Россия!…»
