– Зачем?
– Потом узнаешь, а сейчас возвращайся обратно. Мы будем молиться за тебя.
Обратный путь был недолог, меня почти сразу накрыла чернотой. Потом она сменилась густым серым туманом, из которого время от времени снова проступали картинки, словно показывали кино обо мне. Вот я лежу на кровати под капельницей в чистой комнате, и вокруг меня толпятся какие-то люди, говорящие по-испански. Я не понимаю ни слова, но почему-то уверена, что речь идет обо мне. И я думаю, что мама и Антон все-таки заступились за меня, потому что боль уже не такая нестерпимая. Потом появляется Антон и говорит:
– Хватит бездельничать, пора заниматься.
И начинает урок испанского. Я повторяю и повторяю за ним красиво звучащие слова и их перевод, пока голова не начинает раскалываться, и я прячусь от Антона в тумане.
В тумане хорошо и спокойно, но откуда-то все равно летят испанские слова, это уже не Антон, а другие мужчины, они разговаривают между собой, и я вдруг ловлю слово «шпионка», очень удивляюсь и сама начинаю искать своего учителя.
– Антонио – Хуан!
Кричу я, и он вырисовывается из тумана, на этот раз не один, а вместе с мамой. Мама сразу начинает ругать меня за то, что я плохо занимаюсь и не слушаюсь. Она очень сердита. Мне обидно до слез, я пытаюсь объяснить, что у меня болит голова, но Антон кричит:
– Не говори по-русски! То же самое скажи на испанском!
Я произношу по-испански, и мама сразу начинает улыбаться и восклицает:
– Молодец, Светочка! Какая ты у меня умница, я горжусь тобой!
Мне так приятна похвала мамы, что я перестаю плакать и предлагаю:
– Мама, а я еще песни испанские знаю. Давай спою!
– Спой, конечно, – радуется мама, и я начинаю петь.
Она смотрит на меня с такой любовью, что я забываю про боль в голове. Она хлопает в ладоши, когда песня заканчивается:
– Очень красивая песня, и спела ты ее замечательно. Только я не поняла, о чем она?
– Ну как же, мама! – горячусь я и начинаю ей переводить слово в слово.
Тут аплодирует уже Антон и заявляет:
– Пять с плюсом. Ни одной ошибки. Продолжай в том же духе. Урок окончен.
И они под ручку уходят.
– Не уходите, пожалуйста! – кричу я.
И слышу твердый приказ Антона:
– По-испански, по-испански!
И я кричу на испанском:
– No vayanse, por favor!
Фильм обо мне стал совсем скучным. Кто-то все время делал мне уколы, измерял давление и поливал из смешного чайника. Я ждала очередного урока испанского с Антоном и мамой, и они приходили. Это было такое счастье! Я просто купалась в их любви и была прилежной ученицей. Я слышала только ободряющие слова от Антона и скоро начала говорить с ним на испанском почти не запинаясь. Мама сияла от гордости за меня, а Антон говорил:
