Народ сидел с хмурыми лицами. Вдруг Козина грустно запела: «Мы смело в бой пойдем за власть Советов, и как один умрем в борьбе за это». Я расхохоталась, меня поддержали несколько человек.
«Ни фига! – сказала я. – Первую атаку отбили! Мы тоже, знаете ли, себя не на помойке нашли! Повоюем! Развязываем информационную войну. Начнем с местных каналов, а там, может, выйдем и на центральные. Победа или смерть!»
И все как-то воспряли духом. Тут появились милиционеры с Кларой Евгеньевной. Мы все подписали заявление, и Пашка с напарником удалились. Мы же рассказали Кларе Евгеньевне о наших боевых планах, она их полностью одобрила и преподнесла нам сюрприз – оказывается, речь Богдана Андреевича она умудрилась заснять на видео своего мобильного, так же как и некоторые эпизоды собрания. Мы все были в шоке. Никто ничего подобного не ожидал от милой незаметной Клары. Она, смущаясь, объяснила, что ее покойный муж был юристом, и она часто помогала ему с бумагами, да и на процессах в судах часто присутствовала, так что поднахваталась кое-чего.
Я с Кларой и начальником билетного стола Виталиком сели на телефоны и стали обзванивать местную прессу, сообщая, что в кукольном театре ЧП и мы хотели бы дать интервью. Так как подобные события в нашем городе случались нечасто, все, до кого дозванивались, коротко отвечали: «Сейчас будем!» Никто из театральных не ушел, только Коля-дерево взволнованно заявил: «Побегу маме все расскажу!» И умчался.
Минут через пятнадцать стали подгребать журналисты. Много их набралось – человек десять, даже из «Пчеловодства Ежовского края» явились, а мы всем были рады. Слово мы предоставили Кларе Евгеньевне, она очень точно рассказала, что произошло, а потом все как с цепи сорвались и стали орать кто во что горазд. Журналисты бегали от одного к другому и глаза их алчно сверкали. И тут вломились в дверь Коля-дерево со своей мамашей. Мамаша его, Лариса Петровна Чуйкова, прямо с порога заголосила: «Люди добрые, что же это делается! Беспредел, бандитизм! Есть одно культурное место в городе и то хотят в вертеп превратить! Граждане! Защитим родной театр! Матери! Не дайте обездолить своих детей!» Слезы текли по ее перепудренному лицу. Все фотоаппараты и камеры нацелились на нее.
– Представьтесь, пожалуйста!
– Я от имени зрителей и матерей зрителей. Каждый ребенок Ежовска хоть раз побывал в кукольном театре. А теперь его хотят закрыть! Не дадим! Живой цепью встанем! Голодовку объявим! До Путина дойдем! Может, защитит женщин и детей, раз местные власти бездействуют! И давай горько рыдать. К ней присоединились некоторые артистки, и я в том числе. Отдельных журналистов тоже пробило на слезы, но время им терять было некогда, и они понеслись по своим редакциям.
