Есенин писал:
Если кликнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою".
Между прочим, для православного человека сказать: "не надо рая" – это очень серьезная фраза. Еще надо объяснить, что такое тогда "Родина моя". Маяковский называл ее "Весной человечества". Священный, высший смысл собственной Родины, любовь к ней и понимание, что произошло что-то катастрофическое, – вот что способно преобразовать человека. Но легкой ценой это не получается. Халявы не получается.
Во-первых, глубина чувства и страсти.
Во-вторых, глубина ума.
И, в-третьих, соединение того и другого в процессе сложности. И если раньше эта сложность могла быть уделом пяти процентов людей, и это было нормально, то теперь "так не будет, дорогой". Тот человек, который раньше в спокойной, стационарной, не катастрофической ситуации мог, сколько хотел, читать Пикуля (или, я не знаю, "Золотого теленка"), работать у станка и быть нормальным, хорошим гражданином своей Родины, и мы бы встретились с ним на полях сражений и еще неизвестно, кто бы лучше воевал, то сейчас этот человек, отдавший первородство, оказавшийся в зоне катастрофы, не может "на халяву" снова вернуть себе Родину. Ему придется идти в ту сложность, которая была уделом людей, ради которых он пек хлеб, выплавлял металл и все прочее. И которые его предали. Ему придется сейчас этот новый субъект из себя создавать. Из субстанции. Он из нее должен вынуть эти возможности. Если он их не вынет, тогда конец. Тогда конец. Тогда страны не будет.
Итак, речь идет о достаточно сложных вещах, с которыми действительно надо работать, разбираться. И здесь возникает вопрос о революции. Революция – это борьба классов и других крупнейших социальных полноценных субъектов в условиях восходящего исторического процесса. Эталон революции – это Великая французская революция. Это полноценная революция почему? Потому что в недрах предыдущего уклада, в условиях прогрессивного движения (вызываемого, в том числе, и тем, что французское национальное государство хотело бороться с другими государствами), в условиях этого восходящего процесса, буржуазия уже сформировала полноценный уклад. И когда предыдущий феодальный уклад стал отмирать, буржуазия вышла, и небольшим, хотя и страшным, усилием – кровавым и безумным, но все-таки относительно небольшим, – сместила феодальный класс, завоевала новые позиции, дала народу новые идеалы (как и полагается делать "классу для других", а не "классу для себя"). Оформила новый порядок вещей. Дала некоторые вещи – такие как земля, наполеоновский кодекс, – от которых отказаться народ уже не хотел, поэтому любая дверь к реставрации была закрыта. И началась новая фаза исторического процесса.
