– Обалдеть, – выдохнула Алла. – То есть очуметь, то есть надо же!
Профессор вернулся в кресло и устало откинулся на мягкую спинку.
– Но это еще не все, – подскочил к Звонаревой студент Горюнов.
Расслабившаяся Алла вновь напряглась.
– Знаете ли вы, – вкрадчиво поинтересовался Костик, – что эти бананы, – он показал на фрукты, украшающие стол профессора, – плоды травянистого растения, а не пальмы, как некоторые наивно предполагают?
– Надо же, не знаю, – призналась Алла, – и наивно предполагаю… То есть предполагала.
– Крупные травянистые растения высотой до десяти метров, только имеют вид пальм.
Студент удовлетворенно хмыкнул. Еще бы, он нисколько не сомневался, что Звонарева ничего толком не знает.
– «Цветет и плодоносит это растение один раз в жизни, затем ствол отмирает, а от корня начинают расти новые побеги. Банан – первое растение, окультуренное человеком в Юго-Восточной Азии. Оттуда банан попал в Африку и Америку. Для населения этих стран бананы служат основной пищей, заменяют жителям хлеб, картофель, мясо и другие продукты. Из мякоти плодов готовят множество блюд, делают муку, джем, суррогат кофе. Свежие и сушеные листья используют вместо тарелок и оберточной бумаги. Волокно листьев идет на веревки».
Горюнов плюхнулся на диван и добавил:
– Это тоже общедоступная информация.
Сказал так, словно постеснялся добавить: все это неизвестно лишь такой беспросветной темноте, как Звонарева.
– Я поняла, – кивнула Алла, – и приняла к сведению. Так что передать Марии?
– Пусть накрывает на стол, – махнул рукой профессор.
Профессор со студентом проводили девушку в гробовом молчании.
– Ну что, – нахмурился Ображенский, – мы ее убедили?
– Ваша речь, Ван Ваныч, – польстил Горюнов, – была настолько убедительной, что я тоже готов сесть на банановую диету!
– Сядешь, – пообещал профессор, – если Алла заупрямится.
– А почему она должна упрямиться? – Костик испугался перспективы заменить Звонареву.
– Каждодневное поедание бананов, – тяжело вздохнул Ображенский, – резко усиливает половое влечение. И это мы тоже должны отметить в нашей работе.
– Кем, – прохрипел студент, – кем она должна увлечься?!
– Поживем – увидим, – усмехнулся профессор.
– Я не могу пойти на такой шаг, – решительно заявил Костик и вновь принялся нервно протирать стекла очков. – Если мной увлечется ваша племянница, вы потеряете меня как ценного помощника. Я же буду вынужден ей подыгрывать, чтобы она продолжала эксперимент. Я в некотором роде уже сам увлекся…
