– Давно ты с ней пособачилась? – спросил Крис. – Она скривилась, когда я заговорил о тебе.
– Последний раз она бросила трубку, и с тех пор мы с ней не говорили.
– Она сказала, это было около недели назад. – В его голосе явно слышались нотки укора. – Ты должна ей звякнуть, Джу.
– Вот еще! – разозлилась я. – Это она бросила трубку!
– Да, но… – Голос Криса малодушно оборвался. Крис в нашей семейке всегда выполнял роль бампера между воюющими сторонами. Я пожала плечами:
– Пусть она сама мне позвонит, – сказала я, сознавая абсурдность этого заявления.
– Джу, это наша мать, ясно? Так не пойдет. Она накручивает себя, мол, пришлось бросить трубку, потому что ты вела себя как задница. Мама думает, что она права.
– Да сама знаю! – простонала я. – Но почему я должна звонить тому, кто не желает со мной разговаривать и бросает трубку? Сделай одолжение, давай оставим эту тему.
– И чего ты предлагаешь? Вообще ей не звонить? Ну и чего тогда будет?
– Без понятия. Меня все достало.
Крис пожал плечами – «Ну вот, что я говорил? Мир никогда не изменится» – и побрел на кухню.
Я уселась и вперила взгляд в чахлые цветы на подоконнике. В комнате пахло заплесневелой затхлостью. Впрочем, той же затхлостью отдавали и Крис с его подружкой. Когда брат меня обнял, я отчетливо уловила аромат гнильцы. Должно быть, его тело пропиталось этим душком до самых костей. Не то чтобы комната была грязной. Просто в воздухе плавало что-то нечистое, липнущее как тоска или депрессия: густой и сладковато-тошнотворный запах людей, которые, силясь продержаться на поверхности, расходуют лишь необходимый минимум усилий. Даже неистовая энергия нашей мамы не могла побороть подвальный душок, приклеившийся к стенам и мебели, точно споры грибка.
Мебель напоминала развал на заброшенной барахолке: стол, пара кресел, видак с теликом, грязноватый коврик – все осталось Крису и Сисси от прежних жильцов, которые не потрудились забрать с собой эту рухлядь. Появление новых обитателей не внесло никаких изменений в размеренно-унылую жизнь комнаты. Если их что-то и заботило, так это место, куда привалить задницу. Единственное, что выдавало здесь присутствие Сисси, – это ее вселяющие ужас кислотные плакаты, а Криса – его коллекция гитар и усилителей. Последняя занимала добрую четверть комнаты. На всем лежал солидный слой пыли. Видно, во время последнего визита мама слишком спешила или просто была не в духе, потому что обычно гитары в первую очередь удостаивались ее пристального внимания.
