– А как поживает твой красавчик ассистент, который словно с подиума сошел?
– Льюис? Отлично. Во-первых, он профессионал, во-вторых, душка, а в-третьих, шлюха! Перетрахал всех баб в нашем агентстве и думает, что я ничего не замечаю. И все-таки он – сокровище!
Я сыто откинулась на спинку стула и оглядела просторную кухню. Она и впрямь была сердцем уютного гнездышка Джил и Джереми. Бледно-желтые стены, пол терракотового цвета, повсюду вьющиеся растения. Тускло поблескивает медь кастрюль. На простом деревянном столе каждая царапина, каждая опалина рассказывает свою историю. Именно такой и должна быть кухня счастливого семейства. За окном в темноте укрылся небольшой зимний садик. Лунный свет мягко ложится на цветы, расставленные ровным рядком на подоконнике: розмарин, шалфей, тимьян, базилик, лук-резанец…
– А у вас классно, – похвалила я.
– За это надо выпить! – воскликнул Джереми, и мы с ним чокнулись. – За хозяйку! – добавил он.
Мы выпили за Джил, которая как-то кисло улыбнулась, – должно быть, бедняжка устала после целого дня у плиты. В этот момент я почувствовала, как тепло семейного уюта нахлынуло на меня и сбило с ног. Я не имею в виду материальный достаток или такой прекрасный дом, который можно купить только в складчину, особенно если выйти замуж за банкира, как сделала Джил. Я говорю о семейном очаге, взаимопомощи, о тех счастливых моментах, когда в гости приходят друзья и пьют за семейное счастье. О тех моментах, когда хочется наплевать на все дела и бросить якорь в тихой гавани.
И тут же снова принялась шпынять себя за свой, как говорит мама, эгоцентричный образ жизни. Словно кающаяся шлюха в исповедальне, я поняла, как мерзко и низко цеплялась за Тома и Петера, в упор не видя ценности, которыми полна жизнь Джил и Джереми. Напичканная жратвой, точно фаршированный гусь, я лениво размышляла о сексе как о чем-то преходящем и несущественном. Ради чего стоит жить, так это ради вот такого семейного счастья, а не перепиха со случайными, пусть даже узкобедрыми, попутчиками.
– Джерри, познакомишь меня с каким-нибудь банкиром? – Из-за превосходного калифорнийского каберне слова звучали невнятно. – Кажется, мне пора утихомириться.
Челюсть Джереми отпала, пухлые губы изобразили букву «О», которая в точности повторяла овал его красной, откормленной физиономии.
– Ты серьезно, Джульет?
– Не знаю. – Я отхлебнула еще вина. – Это все из-за вас, ребята. Вам так классно вместе. Мне нужно стать взрослее, серьезнее. Хватит уже колобродить.
