– О боже всемогущий! – Льюис был сама любезность. – В гроб краше кладут.
– Отвали. – Я вовсе не собиралась строить из себя восставшую из ада. – Не мог бы ты приготовить…
– …капуччино с двойным эспрессо? Один момент. Может, и чего-нибудь шоколадного, а?
– Можешь сделать мне ребенка, если хочешь. Ты же знаешь, я от тебя без ума, и заявляю это со всей ответственностью.
Я полезла в сумочку за деньгами, но Льюис отмахнулся:
– Потом. Когда руки перестанут трястись.
– О господи!
Моя тесная конура, расположенная прямо за комнатой, в которой сидит мой помощник, изумляет странной планировкой. Зато из окна открывается вид на Брюэр-стрит [6]. Я тайком взглянула в зеркало, и… Жуть! Что можно вылепить из этого безобразия? Уж конечно, не человеческое лицо! Пытаясь скрыть последствия бессонной ночи, я применила весь известный науке арсенал для наведения красоты, но даже самые убойные средства оказались бессильны. Взглянув утром в зеркало, я ужаснулась при виде рожи, которую кто-то всю ночь опускал в отбеливатель, в перерывах терпеливо втирая сажу вокруг глаз.
Косметика лишь превратила мое лицо в бездарную мазню дилетанта. В первую очередь надо сказать спасибо тональному крему, который, отражая свет, был призван маскировать темные круги под глазами. Он недурно справился с этой задачей, зато все лицо, не обработанное этим чудодейственным средством, напоминало заветренную телячью отбивную.
Я снова вздохнула, сняла плащ, повесила его на крючок и, включив компьютер, открыла бесконечный список дел, которые нужно было провернуть для презентации Лайама. Не в состоянии прочесть ни строчки, я тупо смотрела в экран, когда вошел Льюис с кофе и пирожными.
– Так быстро погрузилась в работу? – ухмыльнулся он.
– Что? – опомнилась я. – Ах да, кофе.
Я сняла со стаканчика пластиковую крышку.
– Ты был в итальянском кафе?
– Certamente [7].
– Хороший мальчик. Себе тоже принес?
– Угу.
Он сел напротив меня и отхлебнул кофе.
– О боже, как хорошо, – пробубнила я, набив рот шоколадным пирожным. – Настоящий итальянский кофе. Черт бы побрал американцев с их непомерными порциями гранд-латте!
– Кстати, тебе идет закрытый ворот. Шея такая длинная становится, – похвалил Льюис.
Он большой любитель разглядывать шмотье коллег, из-за чего я сначала подумала, что парень – гей. Еще бы: всегда такой прилизанный, одет с иголочки. А его вежливость, внимательность, обаяние! Вывод напрашивался сам собой.
