– Устрица здесь отличный, – заметил Йохан, указывая на меню, – конечно, если ты любить устрица.
– Заставляю себя, – вздохнула я.
– Как это?
– Ну, совесть заставляет меня любить устрицы. Йохан недоуменно смотрел на меня:
– Почему?
– Ну, это так изысканно… Он расхохотался:
– Ты и так изысканна, Джульет, без устрица!
– Неужели? – проворковала я.
Моя рука вдруг показалась мне убогой без шелковой перчатки по локоток и сигареты с бесконечным мундштуком.
– Тогда я позволю себе обойтись без них. Раз уж они не сделают меня краше…
Йохан замотал головой:
– Ты и так прекрасная. Ты могла бы поесть… – он мысленно пошарил в поисках пропавшего слова, – гамбургер, и все равно ты бывать шикарная штучка.
– Ты смущаешь меня, – сказала я, постаравшись не выдать, насколько мне польстили его слова.
– Но это не бывать изысканно, – добавил Йохан, и теперь расхохотались мы оба. Что ж, неплохое начало.
Йохан превосходно задавал тон. Пригласив меня на обед, он, как и следовало, заказал вино и большую часть времени сам отдавал официанту распоряжения. Впрочем, делал он это так естественно, что я не чувствовала себя содержанкой. Голландцы пользуются дурной славой в деле обольщения, поэтому я держалась настороже. Раз уж он решил заплатить за обед, то вполне может и обнаглеть. Но Йохан, словно вознамерившись убедить меня в обратном, продолжал сыпать учтивостями.
Вне всякого сомнения, он был красив, пусть и немного пресноват на мой вкус. Обычно, назначив кому-нибудь свидание чуть ли не вслепую, я опасаюсь, что при встрече не сдержу крика: «О боже! Что я натворила?» Но с Йоханом все было в полном порядке. Что ж, Джульет, тебе удалось заарканить подлинного викинга в дорогом костюме. Ты положительно начинаешь взрослеть. Не могу сказать, чтобы мне это не нравилось. Я смотрела на Йохана и понимала, что жаловаться мне не на что. Пусть он и не двадцатипятилетний красавец с безупречным торсом и аппетитной попкой, но Йохан мне нравился. Я отхлебнула вина, наслаждаясь моментом.
– Тебе нравится твой мусс? – спросил Йохан.
– Вкуснятина. Хочешь попробовать?
– Нет, все хорошо.
– Не любишь рыбу? Или просто не желаешь есть с чужой тарелки?
– Это не чужая тарелка, – улыбнулся он. – Это твоя тарелка.
– Ну тогда… – у меня откуда-то прорезался тон записной кокетки, но я ничего не могла с этим поделать, – тогда ты просто отказываешься есть с моей тарелки.
– Вовсе нет, – возразил Йохан. – Просто мне казаться, что лосось не годится к моей утке.
