– Джил! – весело прощебетала я. – Привет! Трубка молчала. Слышалось только тяжелое медленное дыхание. На какой-то момент в голову пришла безумная мысль, что из-за неполадок на линии я нарвалась на телефонного извращенца.
– Джил? – с сомнением позвала я.
– Джулс, – наконец ответил голос, исполненный скорби и отчаяния.
Мое сердце упало, я молчала, не в силах произнести ни слова. Впрочем, я и так уже сказала больше, чем следовало. Трубку снял Джереми.
Еще одна жуткая пауза. Я отчаянно пыталась сообразить, как бы вытащить себя – и Джил – из ямы, в которую мы обе угодили моими стараниями. Увы, ничего не приходило в голову. И какого черта я помянула Филипа? Прикинуться, что я лишь поддразнивала подругу неким абстрактным мачо? Исключено. Абстрактный мачо вряд ли называется конкретным именем Филип. Да и вообще, дразнить Джил через две мучительные недели, минувшие после разрыва долгих и прочных отношений?.. Это отдавало откровенным садизмом. Я раскрыла рот, с удивлением обнаружив, что он произносит лишь беспомощное «э-э-э», а я, как последняя двоечница, пытаюсь воскресить в мозгу и облечь в словесную форму хоть какую-нибудь мысль. Увы, мозг отказался сверкнуть гениальностью, и убогое «э-э-э» перешло в стон умирающего от стыда.
– Джульет? – спросил Джереми, будто со дна соб-ственной могилы, – я правильно понял… то, что ты сказала?
– Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э, – ответствовала я, на сей раз значительно громче.
Я отчаянно пыталась выбраться из ямы, цепляясь когтями за края и каждый раз неизменно соскальзывая вниз, я все быстрее и быстрее загребала руками, но с каждым движением все ниже и ниже сползала в разверзшуюся пропасть.
Через приоткрытую дверь я видела, как Льюис повернулся в кресле и недоуменно смотрит на меня. На подкашивающихся ногах обогнула стол и, скорчив страдальческую гримасу, сигнализировавшую Льюису, что меня не надо беспокоить, захлопнула дверь ногой.
– Джульет? Скажи мне всю правду… Мы всегда были друзьями, и даже теперь, когда Джил… когда Джил… – Голос Джереми стих, я слышала, как он тяжело сглотнул подступивший к горлу всхлип. – Джил… Она с кем-нибудь встречается?
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А…
Ну по крайней мере, я сменила репертуар. Меня терзали жалость к Джереми и чувство вины перед Джил.
– Я не могу тебе этого сказать, Джереми, – слабо пролепетала я. – Просто не могу. Ты должен понять.
– Но я же прекрасно слышал твое сообщение. – Голос Джереми трудно было узнать. Судя по всему, он отчаянно пытался сдержать рыдания. – Значит, не можешь, – беспомощно пробормотал он. – Тогда, наверное, это означает, что она ни с кем не встречается.
