Только вот погода начала меняться. Неизвестно, откуда и когда понабежали поначалу безобидные, кудрявые, светлые облачка, и ясное с утра небо обложило довольно плотно.
Дашка с Матильдой наверх посматривали недоверчиво. Уж очень мрачными, чуть ли не темно-фиолетовыми, почти чернильными, смотрелись те тучи при здешнем освещении. И над головой нависали много ниже, чем на Земле.
А вот идти стало полегче, не так жарко. Хотя вот дождь… Под дождь попадать не очень-то и хотелось…
Где-то через час Дашка забеспокоилась.
— Что-то Краги давненько нет, — хмуро процедила она, догоняя Матильду.
Та лениво покосилась на Дашку, хмыкнула и нехотя заметила, что это, скорее всего, ее, Матильдина, вина. Не сообразила дать этой дурехе четкого задания. Например, не сказала, как далеко той следует забираться вперед… А уж теперь их ворона, гордая своей ответственнейшей ролью первопроходца и разведчика, как неосторожно назвала ее Дашка, в лепешку расшибется, стараясь показать, что девочка не ошиблась и лучшего проводника ей не найти. Поэтому Матильда так скоро Краги и не ждет…
Дашка пожала плечами. Вот уж не было печали! Она-то сама от возвращения вороны многого не ожидала, это точно…
***
Скоро начал накрапывать дождь. Причем, самый презанудный. Не дождь, а настоящее мокрющее недоразумение, рассчитанное на многочасовое дерганье и без того умученных нервишек.
Мгновенно заскучавшие Дашка с Матильдой, не желая понапрасну мокнуть, присмотрели впереди невысокое раскидистое деревце, и, переглянувшись, согласно рванули к нему. Мыслили они, что называется, в унисон. Все-таки пара с лишним месяцев почти постоянного телепатического контакта — это не шутка.
Правда, дерево, к сожалению, росло не на самом тракте, а метрах в двух от него, но с этим уж путницам придется смириться. В конце концов, два метра, не два километра, — добегут. Глаза, уши, слава Богу, на месте, а вокруг вожделенного деревца — открытое пространство. Незаметно к Дашке с Матильдой никак не подобраться!
***
Дерево действительно оказалось вполне надежным укрытием, да и трава под ним оказалась еще сухой и достаточно мягкой, чтобы блаженно на ней растянуться. Вот только долго им там нежиться не пришлось.
А все ушастая Матильдочка! Услышав еще далекое, но приближающееся с каждой секундой истошное, хриплое, знакомое карканье, прерываемое изредка каким-то очень неприятным гортанным клекотом, кошка встревожилась и, естественно, тут же растолкала придремавшую было Дашку.
