Еще бы! Это же настоящий праздник! Даша прекрасно понимала, что он ненадолго, снег к обеду наверняка растает, все равно очень радовалась.
Даже Толик снисходительно потрепал ее по встрепанной со сна голове. И добродушно проворчал по своему обыкновению что-то о Дашкином возрасте и соответствующей ему щенячьей восторженности. Зато немного постоял у окна рядом с младшей сестрой.
Город выглядел презабавно. Ведь деревья еще не сбросили листьев, и трава стояла до сих пор густая, зеленая. И лежал снег. Сверху. Не пряча полностью зелень. Пушистый и ослепительно белый.
Вреднючий термометр за окном упрямо показывал всего минут один и никак не хотел опуститься ниже. Даже чуть-чуть.
«Уже к большой перемене все это белоснежное великолепие превратится в вязкую, рыхлую, грязную массу, — с сожалением отметила Даша. — А к обеду — вообще растает». Но сейчас об этом думать совсем не хотелось.
Девочка торопливо натянула новую зимнюю куртку. Спрятала под нее так и не расчесанную косу и несколько фальшиво, — впрочем, не обманывая этим никого, — прокричала:
— Ма! Я с Матильдой на улицу! Ей пора! — и выскочила за дверь.
Полусонная Матильда, выскальзывая следом, укоризненно проворчала:
— Меня могла бы и не приплетать! Радости-то, возиться сейчас в том снегу…
***
После школы Даша с Матильдой пошли в парк знакомиться с Крагой. Так смешно Матильда называла свою старую знакомую, ворону преклонных лет.
— Восемьдесят годков! С ума сойти! Патриарх, не птица!
Сама-то Матильда уверяла Дашу, что для приличной вороны это, мол, не возраст, и Крага, по сути, не многим старше их обеих. Представляете?
Ничего себе, не старше! Одиннадцать лет и восемьдесят! Как можно сравнивать?!
С другой стороны, если Матильда свои жалкие три года ставит выше Дашиных одиннадцати, то почему бы ей и восемьдесят вороньих не поставить рядышком? Чем не шуточка из разряда кошачьих? А пошутить Матильдочка любит, это Дашка давно поняла.
Зато когда они отыскали наконец злосчастную Крагу, — причем не где-нибудь в самом парке, а у кафе, на мусорных бачках, — Даша сильно засомневалась в столь поспешно сделанных выводах. А еще через полчаса уже склонна была считать, что Матильда по доброте душевной явно преувеличила возраст этой взбалмошной птицы.
Судя по ее бестолковому, суетливому поведению и бессмысленным, восторженным, пронзительным воплям, больше года-двух в человеческом исчислении Даша ни в жизнь бы Краге не дала…
А уж как ворона орала, сообразив, что Даша не только ее понимает, но и может говорить с ней, просто ужас! Причем орала не только телепатически, но и по-вороньи. Во все, как говорится, воронье горло.
