– Понятно, – ответил он и повернулся, собираясь уйти, но Сара взяла его за руку.
– Погоди, прошу тебя… – Он повернулся к ней. – Это была дикая, безумная случайность. Такого не должно было произойти, тем более с Мисси. Поверь, я очень тебе сочувствую, я знаю, как тебе больно и тяжело… – Сара замолчала.
По его непроницаемому лицу она не могла понять, как он воспринимает ее слова.
– Но? – спросил он безразличным тоном.
– Никаких «но». Я просто хотела сказать тебе это. Он сбежал, и этому нет оправданий. Только это был несчастный случай. – Она ждала ответа, но его не последовало. Тогда она отпустила его руку. – Что ты собираешься делать?
Майлс отвел взгляд.
– Он убил мою жену, Сара. Он нарушил закон.
– Знаю, – кивнула она.
Майлс молча покачал головой и пошел к выходу. В окно она увидела, как он сел в свой пикап и уехал.
И куда, думал Майлс, теперь? Что делать? Документы, которые он собирал два года, уже не нужны. Не нужны ни Отис, ни Симс, ни Эрл. Он так долго искал ответ, и вот ответ сам явился к нему – одетый в ветровку и готовый разрыдаться.
Два года Майлс сам рыдал по ночам, допоздна не спал. Он начал курить, он держался из последних сил и был уверен, что, когда ответ будет найден, все изменится. Теперь же достаточно сделать один звонок, и он будет отомщен.
А что, если ответ оказался совсем не таким, какого он ждал? Можно ли сложить вместе память о жене и горе последних двух лет, прибавить собственную ответственность мужа и отца, а ко всему этому – еще и долг перед законом, и получить искомый результат? Или из полученного надо вычесть возраст парнишки, его страх и искреннее раскаяние, а еще – любовь Майлса к Саре, тем самым опять сведя результат к нулю?
Этого Майлс не знал. Знал только, что стоит ему прошептать имя «Брайан», как во рту появляется горький привкус.
Миссис Ноулсон не выключила свет в гостиной, и его отблески освещали дорожку к дому, по которой шел Майлс. Он тихонько открыл дверь и зашел.
Миссис Ноулсон дремала в кресле-качалке, укрывшись пледом, но, услышав шаги, открыла глаза.
– Извините, что так поздно, – сказал Майлс.
– Он спит.
Майлс зашел в спальню, взял Джону на руки, пристроил его голову себе на плечо и понес домой. Уложив сына спать, он укрыл его одеялом, включил ночник и присел на краешек кровати. В полумраке комнаты спящий Джона казался особенно беззащитным.
Майлс тихонько погладил его по голове.
– Я знаю, кто это сделал, – прошептал он. – Но не знаю, стоит ли тебе об этом говорить.
