С оружием в руках парень постоял над мирно спящими белогвардейцами (погоны на плечах были видны даже в неверном свете угольев), разрываясь между местью и чувством самосохранения. Его не беспокоило, что все трое годились ему в отцы — среди зарубленных тоже было немало пожилых людей, женщин и почти детей. Если бы вместо кавалерийского карабина в руках была привычная «трехлинейка» с непременным штыком, он не колебался бы ни секунды. Но без холодного оружия бесшумно лишить жизни трех человек было немыслимо. Не душить же их поясным ремнем, в конце концов, или разбивать черепа окованным железом прикладом?
«Главное — конь! — решил мститель, бесшумно пятясь в темноту — это было несложно, поскольку ботинки с обмотками отобрали вместе с ремнем. Но ходить босиком бывшему деревенскому подростку было не привыкать. — А эти — подождут!»
Сложнее всего оказалось освободить выбранного коня — молодого жеребца, ласково ткнувшегося влажным носом в шею человеку в благодарность за поднесенную на ладони хлебную горбушку (в животе не евшего вторые сутки юноши играли полковые оркестры, но контакт с умным животным был важнее утоления голода) — от спутывающей передние ноги веревки. Разрезать ее было нечем, а хитрый узел, рассчитанный на ушлых конокрадов, никак не поддавался.
Наконец парень вскочил на коня. Седла рачительные казаки на ночь поснимали, но Гриша умел ездить и по-цыгански, тем более что снятые с коня путы с успехом заменили уздечку.
— Пошел, пошел… — тронул он животное, уже окрещенное про себя Орликом, вперед.
И только отъехав шагов на двести, пустил скакуна в галоп…
— Стой! — заполошно раздалось сзади. — Стой, мазурик!
«Черт, кто-то из сторожей проснулся!..»
Заставив Орлика нервно вздрогнуть всем телом, грохнул выстрел, еще один. Но быстрый конь уже уносил всадника в ночь…
— Я считаю слухи о регулярных войсках, занявших Кедровогорск и прилегающую к нему местность, досужим вымыслом.
Командующий Сибирским военным округом собрал срочное совещание о положении в районе Кедровогорска сразу после того, как ему доложили о бойце, добравшемся верхом до ближайшей к городу железнодорожной станции. Боец Кедровогорского гарнизона Полешкин был тяжело ранен: пуля пробила правое легкое и вызвала большую кровопотерю. В полубреду парнишка твердил о казаках с погонами на плечах, ворвавшихся в Кирсановку, близ которой стоял летними лагерями гарнизон, о десятках порубленных, о массовом переходе на сторону белогвардейцев его сослуживцев и жителей села. Опровергнуть бред раненого не удалось: все телефоны в Кедровогорске и других населенных пунктах района молчали, а дрезина, отправленная по железной дороге, пропала бесследно.
