— И золото, поди, из земли само прёт? — недоверчиво присвистнул Игнат Логинов, среди односельчан заслуженно носящий кличку «сумлеваюсь я». — Сумлеваюсь я, что-то…
— Переть не прет, — ответил странник. — Но имеется. Кто хочет, себя обеспечит. Только трудись, знай — не ленись.
— Врешь ты все… — разочарованно переглянулись мужики: пусть и темные, дураками они не были. — Сказки все это детские. Слыхивали и не такое…
— Вру?! — прохожий сунул руку за пазуху, вытащил небольшой сверток, размотал тряпки и плюхнул на стол. — Смотрите, Фомы неверующие…
На кожаном лоскуте грудились тускло-желтые комочки. Первым протянул руку Тимофей, выгреб из кучки причудливый слиточек, подкинул на ладони, удивленно присвистнул. Весил небольшой — с ноготь большого пальца — кусочек металла неожиданно много, почти как свинцовая пуля. Или старой царской чеканки империал1…
— Гля, братцы! Никак и вправду золото!
Мужики зашумели, к тряпице потянулись руки, золото пошло по рукам…
— И где ж такие места лежат? — поинтересовался Афанасий, когда пересуды поутихли, а самородки вернулись на место — все, без обмана. — Никак, в заморских странах, а? За морем-акаяном?
— Точно, православные! — вклинился Игнат. — Слыхал я, что есть такая землица — Америка… Сумлеваюсь я…
— Какая тебе Америка? — неторопливо завернул в тряпицу свое богатство прохожий и схоронил за пазухой. — И не за морями вовсе, совсем недалече отсюда…
Слух о богатой ничейной земле, управляемой мудрой справедливой властью, пронесся по всей Новой. Долго судили да рядили сельчане, но наконец порешили отправить со странником троих, чтобы своими глазами убедиться, врет убогий или говорит чистую правду. Ну хотя бы и неправду, а так — полуправду. Да хоть бы и четверть правды — очень уж были ссыльные обижены на тех, кто загнал их куда Макар телят не пас и бросил посреди леса. А коли там хоть чуть-чуть из того, что прохожий расписывал, есть на самом деле, то бежать туда без оглядки. Приучили крестьян поколения жизни к сермяжной мудрости: от добра добра не ищут. Но то ж от добра…
Вот и отправились трое из новинцев — Афанасий Кузнецов, Тимофей Сальников да Игнат Логинов — вместе с путником, охотно согласившимся проводить их до того самого «Беловодья». Хотели вместо «сумлеваюсь я» лучше Спиридона Коровина взять или Степана Никитина, да что уж деревню вообще без мужиков оставлять? Неровен час, распояшутся красноар1 Империал — золотая монета Российской Империи достоинством в 10 рублей. После денежной реформы С.Ю.Витте в 1897 году стал стоить 15 рублей. мейцы совсем, кто их приструнит? Тонкий да звонкий «сумлеваюсь»? Ветхий Кузнецов-старший? Не дело это.
