Он снял с плеча сумку и бросил очкарику. Тот пошарил внутри и согласился:
– Не врешь. С деньгами у тебя полная кабалетта. Жрать небось хочешь?
– Ага.
– Тогда идем. Эй, маэстро Кроха! Хоакин наш гость, так что личико повежливее сделай. Покажи, что здесь и как. А я пойду распоряжусь что-нибудь рубато.
Квота Квинта-Ля умчался. Громила проворчал нечто неопределенное и нырнул в кусты. Вернулся он в шикарном берете малинового бархата.
– Добро пожаловать в Деревуд, усталый путник. Рад, что ты не стал отбирать у Алана шпагу и бить его коленом в живот, как собирался. Собирался, собирался, по глазам вижу. Видишь тот куст? – Грязный палец вытянулся к зарослям ежевики. – Там Соль Брава. Шести дублонам с полутораста шагов в глаз попадает.
Хоакин уважительно затаил дыхание.
– Теперь посмотри налево.
Студент послушно повернул голову.
– Рут Доднапью. О ее меткости шепотом говорят. Вслух боятся, понял? Горда, обидчива, злопамятна – истинная дочь леса.
– Э-э… Застрелит?
– Хуже. Глаза выцарапает. А вон там…
– Вообще-то я иду в Агриппию, – сообщил Хоакин. – У меня там родственники.
– Мы их оповестим. Назначим выкуп. Очень большой.
– Да вы и очень маленький вряд ли получите.
– Ничего, ничего, не спорь. Так полагается.
Некоторое время они шли в молчании. Потом верзила достал из кармана красную шелковую косынку.
– На, повяжи на шею. Через две сосны Самуэллир сидит.
– А он что?
– Близорукость минус двенадцать. На слух стреляет.
– И?
Кроха вздохнул:
– Это косынка его жены. Самуэллир ее боится до дрожи в пальцах. Жены, я имею в виду, жены, не косынки. Может, и пронесет тебя, бедолагу.
Хоакин вновь заозирался. На душе стало светло и радостно. В лесу щебетали птицы, прыгали по ветвям белки – отчего бы здесь не водиться разбойникам?
Экскурсия продолжалась до самого разбойничьего лагеря. Когда меж деревьев завиднелись отблески костра, Кроха погрустнел.
– Ну вот и все. Пришли. Сейчас представим тебя капитану. Корин! Эй, Ко-орин! – закричал он.
Из сумрака вылепилась тщедушная фигурка в плаще-невидимке и огромных болотных сапогах. Щека разбойника была перевязана платком.
– Корин, у нас сюрприз.
– Сюрприз? Где? Который? – Разбойник говорил отрывисто, словно лисица, лающая на ежа. – Барон? Виконт?
Он придвинулся к Хоакину нос к носу. В лице его мелькнуло благоговейное выражение:
– Неужто епископ?!
– Нет, Корин. Это всего лишь студент. В Агриппию к родителям идет.
Глаза Корина подозрительно блеснули:
– Студент? Не шпион?
– Не беспокойся. Лучше проверь, не осталось ли сухарей. Гостя надо кормить, поить, ну и прочее, что полагается.
