Теперь — полиция…
— Ты дозвонилась до доктора Уилсона? — спросила с лестницы Диана. — Приготовь ему кофе. Я ужасно себя чувствую!
«Я не лучше», — мрачно подумала Эмми, но ответила:
— Он вот-вот придет.
Итак, полиция. Снова приятный вежливый голос, на сей раз мужской. Эмми назвала адрес Дугласа Уорда и сказала:
— Здесь лежит человек. Его, наверное, застрелили. Он мертв.
— Ясно. Оставайтесь на месте. Мы прибудем через несколько минут. И никого не выпускайте из дому!
«И никого не выпускайте из дому»… Ужас охватил Эмми. Она рывком обернулась к двери.
— Ди, в доме есть кто-нибудь?
— Нет…
— Ты уверена?
— Конечно. Слуги уволены. Да и кто мог бы сюда войти? Двери-то заперты…
«Гил, к примеру, вошел», — подумала Эмми, но в трубку сказала:
— Нас здесь только двое: миссис Уорд и…
— Машина уже выехала, — перебил приятный голос.
Эмми поблагодарила и повесила трубку.
— Диана! Как Гил попал в дом?
— Не знаю! Я его не впускала! Ох, Эмми, видимо, кто-то пришел вместе с ним и… убил его… и ушел. Я не вижу другого объяснения.
— Я тоже,— медленно произнесла Эмми, но мысли ее начали проясняться. Если Гил застрелился, где-то должен быть пистолет. Если же он не стрелял в себя сам, значит, это сделал кто-то другой. Это было ясно как день…
Эмми выбежала из кабинета, намериваясь спросить у сестры, не видела ли она пистолета, но Дианы уже не было на лестнице. Эмми быстро оглядела холл, ступеньки — оружия нигде не было. Вместо того чтобы звонить Дугласу, Эмми зачем-то обошла тело Гила Сэнфорда, стараясь не глядеть в лицо, которое всегда было таким улыбчивым, таким обаятельным, так радостно сияло в присутствии хорошенькой женщины… Она поднялась наверх, уверенная, что Диана отправилась в свою комнату.
Так оно и было. Ди, путаясь в оборках, натягивала пеньюар из розового шелка с пеной кружев, больше напоминающий бальное платье.
— Я как раз начала одеваться, когда услышала выстрелы. Ох, Эмми, это было ужасно! Я оставалась тут с ним минут пятнадцать, наверное, но кажется, что целую вечность! Когда приедет доктор?
— Не знаю. Ди, а пистолет? Ты видела пистолет?
Диана замерла, наполовину просунув руку в пенно-розовый рукав. Голубые глаза ее расширились и уставились на Эмми.
Диана всегда была красива, ошеломляюще красива: золотые волосы, тонкое, нежное личико, хрупкий и беззащитный облик. Однако она была сильна, как лошадь, но чтобы угадать в Диане эту силу, нужно было знать ее так, как знала Эмми. Истерические рыдания не оставили на ее веках и следа красноты или припухлости. За хорошеньким личиком, за наивными голубыми глазками скрывался быстрый, трезвый, расчетливый ум.
