Иван поднимался по лестнице и улыбался своим мыслям. Память о детях — самая сладкая для души любовь. Александра — ладно, мамина юбка. А Ромка, девятилетний подросток, — это его, Ивана, жизнь. У сына тоже Шуры-муры с девочками. Лилька старше Ромки, подружка Александры. Ей невдомек о Ромкиных страстях, в гостях часто бывает.
«Дядь Вань, у вас так хорошо! Хоть живи у вас. Вы и тетя Оля, такие… как ровесники, нам, школьникам. Все понимаете, не ругаетесь, будто и не взрослые. Моя мама совсем по отцу высохла…»
Живет девочка с матерью. Отец ушел к другой женщине. Мороженое из Магадана Лиле постоянно привозит, работает трассовиком в автобазе, где и Иван. Мать Лильки это мороженое выкидывает, а сама потом спрячется за штору и плачет. Отец не ужился с другой, а мать Лильки назад его не принимает. Где ж у них будет хорошо? А здесь? Будет всем хорошо, когда захочешь, чтобы дочь не страдала по Антону, долго его не видя в гостях, а Ромка тайно влюблен в ту же Лильку.
Дети в их квартире гуляли вольно. Ольга никогда не прятала от детей конфеты, яблоки, которые Иван коробками покупал. Александра как-то подосадовала за ужином: «У нас Лильке все можно. А у нее мать конфеты замыкает, когда девочки собираются. Папа ящик яблок купит — все у нас! Пока этот ящик за неделю не изгрызут, не выгонишь их».
— «Доча, разве так можно о подругах, — нахмурилась Ольга. — Вырастите все — не заметите. Разъедитесь по разным углам в институты. Многое забудется, а отцовы яблоки ящиками — никогда».
Иван, выросший в Сибири, в детстве яблок не видал, в зрелых годах только и увидел, как яблони и вишни цветут, как соловьи воронежские до слез душу своими трелями распахивают. Поэтому не хотел, чтобы и его дети выросли без любимых ими яблок. Покупал импортные из Китая яблоки детям Иван ящиками. Оленину тушами домой привозил, добывал зимой на охоте. Хариуса бочонок обязательно после осенней рыбалки к Новому году на балкон ставил. И большинство так: рыбаки, охотники. Долгий отпуск за три года мужики не ждали, брали отгулы и пару недель рыбачили на притоках Индигирки. У каждой компании свои избушки, гнали на рыбалке и самогон. Никто не перепивал, а вечерком, при керосинке, ушица под стопарь, да жареный хариус — дюже, хороши! Чай и отдых в тепле на нарах. Запахи тайги, осени, увядшей хвои и мокрого жухлого листа. Запахи керосина и застарелого пыльного жилья, каждая компания и без собак не обходится: особенно остро несет псиной от Бима с мороза. Лайку свою Иван любил не меньше Ольги, жил кобель в квартире зимой, даже в теплице, как многие его не привязывал. Бим настолько смышлен, что дай ему речь, многому бы собака людей научила.
