Примерно через месяц после первого поцелуя Вера вдруг обнаружила, что осталась практически без подруг, а Ольга Первухина превратилась в настоящую врагиню. Когда Вера попыталась выяснить у Ольги, в чем причина такой резкой перемены отношений, Первухина ответила на удивление честно:
— Ты прямо изпод носа увела у меня Рогачева! Какая ты мне после этого подруга?
— Я ни у кого его не уводила, — возразила Вера. — Он ни с кем в тот момент не встречался.
— Вот именно, что он был совершенно свободен, и я как раз собиралась предложить ему встречаться со мной!
— Прямо так сама и предложила бы?
— А что в этом странного? Сейчас не девятнадцатый век! И даже не двадцатый! У нас с парнями абсолютно равные на этот счет права! — с вызовом ответила Ольга.
Вера пожала плечами, потому что както не совсем была уверена в равенстве. Вернее, ей совсем не хотелось этого равенства. Ей было очень приятно, что Алик подошел к ней сам, сам предложил встречаться, сам первым поцеловал. То есть выходило, что она, Вера, ему не навязывалась, что он сам ее полюбил. Впрочем, о любви Рогачев ей пока не говорил, но ведь все ясно и так: того, кого не любят, не целуют. Да и вообще… они встречаются всего второй месяц. Скажет еще. Не все сразу. Его признание еще впереди, и от этого так сладко замирает сердце.
— Ну… теперь ведь ничего не изменить… — проронила она, чтобы хоть чтото ответить Первухиной.
— Почему вдруг ничего?! — выкрикнула Ольга, и лицо ее так противно заострилось, что Вера невольно отпрянула от подруги. Такой некрасиво злой она ее никогда еще не видела. А Ольга между тем продолжила: — Ты вполне можешь дать ему от ворот поворот!
— Зачем? — едва прошептала Вера.
— А затем, что я твоя лучшая подруга, а ты заставляешь меня страдать от безответной любви!
Вера содрогнулась. Первухина слишком резко выкрикнула про безответную любовь, будто провела железом по стеклу. Про любовь ведь надо говорить тихо, еле выдыхая: я… его… люблю… Впрочем, откуда Вере знать, как говорят про любовь безответную? У неето с Аликом полная гармония!
— Оля, — с большим терпением в голосе проговорила тогда Вера. — Даже если я дам Рогачеву, как ты выражаешься, от ворот поворот, это вовсе не значит, что он тут же полюбит тебя. Знаешь же поговорку: «Насильно мил не будешь»!
— С чего ты взяла, что насильно? Тебя не будет рядом, он внимательно присмотрится ко мне и поймет, что я ничем не хуже! Ведь ты не будешь же утверждать, что я хуже?!
