Двуживущий не соврал.
На улице была ночь, теплая, словно летнее море, черная, словно закопченное стекло. Дурманяще пахло травой, стрекотали цикады, где-то неподалеку журчала вода.
А впереди горели факелы.
И за ними смутно белели пятна страшных неподвижных лиц.
3
— Теперь бегите, — тихо сказал Глеб.
— Что? — Ирт стоял рядом, и не мог не услышать.
— Бегите, — повторил Глеб чуть громче.
— Нет, Богоборец, — покачал головой Ирт. — Мы не оставим тебя.
— Я побегу тоже.
Из открытой двери потянуло дымом. Высветилось маленькое окошко в семи шагах от толпы вооруженных рабов.
В деревянном здании Ордена Смерти разгорался пожар.
— Ты зря пришел сюда, Богоборец, — прокричали из тьмы.
— Я здесь оказался случайно, — крикнул Глеб.
— Случайно? Второй раз?
— Я впервые здесь.
— Видно, память тебя подводит.
— Возможно, — Глеб стиснул древко, оглянулся.
Рабы выполнили его короткие команды, погасили и выбросили факелы, рассредоточились, присели, опустили оружие к земле, спрятали сталь в траве. Тьма укрыла толпу, но надолго ли?
Со звоном лопнуло стекло. Из оконного проема вырвался лепесток рыжего пламени.
— Пришло время поквитаться, Богоборец, — объявил голос.
— Чем же я вам насолил?
Ответа не последовало, а Глеб так на него рассчитывал. Он надеялся, что эти Двуживущие как-то подтолкнут его память, помогут вспомнить то, о чем он забыл, хоть чуть-чуть прояснят, кто он такой, что с ним случилось.
— Давайте поговорим по-человечески, — крикнул Глеб, борясь с искушением отшвырнуть копье, поднять руки и шагнуть к линии факелов, к людям — настоящим людям! — спрятавшим лица за масками. — Я просто хочу разобраться…
Осветился дверной проем, порозовел текущий на крыльцо дым.
— Слышите?! Я никакой не Богоборец, меня зовут Глеб, я Двуживущий. Я простой игрок, как и вы. Но что-то произошло, и я не вполне понимаю, что именно. Я лишь хочу узнать кое-что… Слышите меня?
— Ты идиот, Богоборец! Запрограммированный болван! Надеешься нас провести? Тогда выдумай что-нибудь новенькое! Выдумай, если сумеешь!..
Отчаяние захлестнуло Глеба. Эти люди могли знать нечто важное. Эти люди могли помочь. Но он не мог выйти к ним, не мог с ними переговорить. Они собирались его убить, поквитаться за что-то, о чем он не помнил.
И, похоже, они не сомневались, что он Одноживущий…
Там, за линией факелов что-то тихо заскрипело. Глеб насторожился, нахмурился.
Он знал этот опасный звук, помнил его…
— Луки! — понял он и распластался в траве. — Все на землю!
