— Ты что, Перс, своих не узнаешь? — строго обратился к ней Белиал. Собака разом поскучнела, зевнула, снова положила голову на лапы и закрыла глаза — лишь хвост ее дергался из стороны в сторону, стуча по полу.
— Почему «Перс»? — осматривая комнату, рассеяно спросил Глеб.
— Потому что Персик, — ответил маг.
Клиск незаметно куда-то ушел, но через несколько минут вернулся с ворохом одежды и вручил его Глебу.
— Переоденься, — сказал Белиал. — Можешь там, за занавеской, если стесняешься.
Глеб не стеснялся, но ему было интересно, что скрывает тяжелая штора.
— Как вернешься, сядем за стол, — сказал ему маг. — И основательно поговорим.
За шторой была еще одна комната, судя по обстановке спальная. Глеб кинул одежду на ближайшую кровать и стянул с себя грязную рваную хламиду, похожую на длинную ночную сорочку. Из принесенной Клиском одежды он отобрал широкие шерстяные брюки, просторную рубаху и прочный кожаный пояс с потайным карманом для монет. Переодеваясь, Глеб прислушивался к тому, что творится в гостиной — он слышал, что Белиал о чем-то разговаривает со слугой, но слов было не разобрать.
Когда Глеб вышел из спальной комнаты, маг уже сидел за столом.
— Присаживайся, — Белиал хлопнул ладонью по сиденью соседнего стула. — Не стесняйся, ешь, сколько влезет.
— Спасибо, — поблагодарил Глеб, усаживаясь за стол.
— Не за что, — улыбнулся ему маг.
— Как же? За одежду, за приют, за еду…
— Пустое! Мы же друзья… — и Белиал вновь заговорил о том, что Глеб на самом деле не человек, не Двуживущий игрок, а сложный компьютерный персонаж, которому волей создателей Мира уготованы мучения сомнений и неопределенности, а так же судьба стать заметной фигурой в последующих неизвестно когда событиях.
— …Погибая, ты возрождаешься, — рассказывал Белиал. — Каждый раз на одном и том же месте. Ты не помнишь ничего из прошлых своих жизней и тебе кажется, что в памяти твоей зияют провалы…
Глеб ошеломлено слушал, не веря ни единому слову, но начиная осознавать, что с ним действительно не все в порядке.
— …Мы уже давно вместе, мы старые товарищи, напарники. Не буду скрывать — я заинтересован в нашей дружбе. Но и тебе дружба со мной здорово облегчает существование, особенно в первые дни, когда ты еще только осваиваешься в своем новом обличии…
Глеб боролся с искушением заткнуть уши.
— …Подумай как следует обо всем, что я сейчас говорю. Пойми, что никакого Глеба нет, а есть Богоборец, имеющий чужие воспоминания и чужую внешность, думающий, что он человек, считающий, что он мыслит как человек. Но ты не можешь мыслить…
