«Групповым» трудно уяснить организационную иерархию семьи, потому что они работают с группами, в которых люди не связаны друг с другом, в которых не существует иерархии. «Групповые» путаются в статусных позициях членов семьи и зачастую ведут себя провокационно, вызывают конфронтацию, не отдавая себя отчета в том, что эти подходы неприемлемы в работе с семьей, так как члены семьи после сеанса должны возвращаться домой и жить вместе. В искусственных группах эти техники не имеют неприятных последствий, потому что, как правило, члены группы не живут вместе. Большинство групповых терапевтов полагают своей задачей выведение на поверхность секретов членов группы и их болезненных переживаний, прошлых и настоящих. Когда это проделывается с семьей, последствия бывают совершенно другие. Научить «группового» не сосредоточиваться на катарсисе, раскрытии секретов и подавленных мыслях — тяжкая задача супервизии.
Можно привести пример терапии с искусственной группой, которая возникла вследствие тенденции собирать в группы работников фирм, чтобы помочь их «росту». Типичный групповой терапевт не осознает, что между группой, которую составляют работники одной фирмы, и группой, состоящей из представителей разных фирм, существуют важные различия. Прежде всего, недооценивается тот факт, что выражение своего мнения и чувств перед незнакомцами имеет совершенно другие последствия, нежели самовыражение перед лицом начальника.
Супервизорам и обучающимся необходимо сделать выбор — будут ли они придерживаться «чистого» подхода в терапии или эклектического. На заре семейной терапии обсуждался вопрос о том, является ли семейная терапия совершенно новым способом мышления и проведения терапии или ее необходимо использовать вместе с другими терапевтическими подходами. Если этот подход основан на ином видении человеческой природы, то от техник других подходов необходимо отказаться. Терапевты, усвоившие новые взгляды, разрабатывали свою терапию, опираясь на двух или более людей. Это означало отказ от индивидуальной и групповой терапии, сосредоточенной на внутреннем мире человека. В 1960-е гг. были как «чистые» семейные терапевты, так и такие, которые пытались следовать моде, не изменяя своим идеям. Ключевым моментом, отличавшим терапевта с новыми взглядами, было то, продолжает ли он вести групповую терапию. Очевидно, что групповая терапия не основывается на гипотезе о том, что симптом имеет в социальной группе определенную функцию; это терапия, направленная на внутренний мир каждого человека в группе. Системы и групповая идеология несовместимы. (Необходимо отметить, что ценность групп самопомощи в данном случае не обсуждается. Существует бесконечное количество таких групп, и многие из них, по-видимому, помогают людям. Наша проблема — подготовка семейных терапевтов, уже занимавшихся групповой психотерапией и, следовательно, владеющих определенным подходом и имеющих определенную идеологию.)
