Тем временем, бросив перебитых свиней, «охотники» ушли в дом.
Когда бабы пришли из бани, мужики говорили уже криком. Самогон стаканами посшибал их с ног. От трехлитровой банки с первачом и капли не оставили. Девка Симоновича сидела при Ваське и покорно внимала всему происходящему. Петр Васильевич был натурально готов. Таким его Валя Колесень не видывала уже сто лет. Упоить силача Петра Шеляга — бочки мало.
Валя Колесень и виду не подала, что недовольная таким заходом гостей. Хоть и дети её любимые — все же гости. Каждый своим двором теперь живут. Вася электриком в Абане работает. Вид сынов и мужа на миг заслонил заботу о свиньях.
— Хорошие вы мои. Сыночки вы мои. И чего же вы так срамно ругаетесь за столом. Богородица вас слышит. — Указала на икону в красном углу. — Бабушка с вами, Таня — женщина молодая, Валя теперь с нами. А вы ведете себя, будто одни, — стала она увещевать расходившихся сынов и Петра.
— И что же вы наделали? Свиней перебили и сидят, будто так и надо? Кто ж так из хозяев поступает? Когда ж вы успели напиться? И ты, Петр Васильевич, как табе не хорошо так поступать.
Маринка забралась Петру на колени, обняла отца за шею, вжалась в отца.
— Мамка, не ругай папку. Папочка мой любимый.
— Да не ругаю я твово папку. Твой папка, твой, только не реви ты, — повысила голос Тимофеевна. — Ну что ж вот хорошего: напились, свиней перебили, будто до утра подождать не могли. Да и зачем усех-то? Петра напоили. И ты тоже. Чо с тобой случилось?
— Папка, зачем ты напивси-и, — захныкала Маринка. — Я так табе ждала.
— Ничево, доча. Твой папка тверезый. А ну, Василий Владимирович, уважь отца, налей. Тимофеевна, ставь казенную. Пить так, пить…
Кто сказал, что на войне, водки не дают вдвойне?
На войне, как на войне — дают водочки вдвойне.
— Захрипел громко, неумело Петр. — А мы с тобой, Котик мой, как в той песне — у одной реки.
— Нету, Петр Васильевич. Отколь ей быть? — Говорила она о водке из магазина. Отвечала на просьбу Петра, и впервые за все их совместное жилье, лгала.
— Нету. Ей-богу, нету. Хватит пить. Делом пора заниматься. Я пошла в Зимник за братом.
Таня при Петре постыдилась ругать Володьку, причесывала в горнице Маринку и плакала. Там же находилась и Васина невеста.
— Нет, так нет. Поднялся Петр над столом во весь свой огромный рост. Кто сказал, что на войне, нет…Все, спать Петр Васильевич, — Приказал себе. Отслонил широкой ладонью стол для свободного прохода от окна, где сидел, вышагнул на середину прихожей. Постоял. Подумал. Добавил:
