– А дядь Ваня?
– А дядь Ваня мне тут нужен. Шагом марш! И не вздумай их оттуда выпустить! Понял?
Подождав, пока пацан отойдёт подальше, Коля тяжко вздохнул и пошёл к раненным.
«Мужики, это обычные русские мужики. Никакие они не злодеи. Почему я не попробовал договориться? Почему Олю не послушал? Чего этого долбанного Ваню понесло?» – Вождя трясло – дубинка ходуном ходила в руках. Иван с Серым угрюмо стояли рядом. Толстый, карауливший пленных доходяг – отвернулся. Студента снова начало рвать.
«Мля. Да что же это? Этот на брата двоюродного похож. Такой же белобрысый и голубоглазый. Прости меня. Прости. Прости. Не смотри на меня. Не надо. Я же помочь тебе хочу. Ну пожалуйста, не смотри. Вот так. Спасибо. Прости меня, Господи!»
Пленные тихонечко заскулили и стали отползать, Юра на это никак не отреагировал – его мутило, но он пока держался.
Полуобморочное состояние отпустило офицера через минуту. Не глядя на дело своих рук, Николай просто перешагнул через тела и направился к сидящему невдалеке мужчине в остатках дорогого костюма. В груди у вождя хрипела и выла ненависть. Ненависть к этому сытому подонку, который заставил стать его палачом. «Сука. Убью. Сука».
Позади вождя, помахивая дубиной, топал Иван. Справа, подняв тяжёлое копьё, которым он обычно бил сайгаков, заходил Юра-длинный. Слева, взвешивая на ладони булыжник, Юра-толстый. Звонарёв выдернул дротик из тела погибшего и двинул следом.
«Блиииин! Да что это с ними? Они не поняли кто я?»
Уверенности в благоприятном исходе дела уже не было, но, собрав всю свою волю в кулак, Романов поднялся навстречу.
– Привет, давайте знакомиться. Я – Володя. – Молодой мужчина, приветливо улыбаясь, протянул Николаю руку. – Это я Марию к вам прислал. Вместе мы справились. Перед носом у Романова что-то мелькнуло, и он потерял сознание.
Глава 9 After party В которой Иван принимает временное командование, раздаёт «всем сёстрам по серьгам» и ведёт беседы.
– Какого?! – Николай, с ножом в руке, круто развернулся к Ивану. Тот стоял, бросив дубинку и криво морщась, и держался рукой за бок.
– Коля. Можно я присяду?
Вождь машинально кивнул и Маляренко со стоном повалился на землю. Болело всё. Особенно странным было то, что болели волосы на голове – ветер шевелил их и от этого у Ивана из глаз сыпались искры. Так плохо ему не было никогда.
Посмотрев на избитого и обессиленного друга, Коля сдулся – вся злость на Володю куда то испарилась. Ярость сожрала все эмоции – в груди была пустота, а в голове ни одной мысли. Офицер спрятал складешок в карман и, едва волоча ватные ноги, побрёл к посёлку.
