– А к нам еще ни один шпион не приходил, – грустно проронил мальчик.
Солдат рассмеялся:
– А зачем он тебе?
– Я бы гонялся за ним и поймал бы его.
– Ух ты, какой прыткий! Мал еще, подрасти.
И пока военный с золотыми погонами ходил с Орозкулом по лесу, мальчик с шофером разговорились.
– Я люблю все машины и всех шоферов, – сказал мальчик.
– Это почему же? – поинтересовался солдат.
– Машины – они хорошие, сильные и быстрые. И они хорошо пахнут бензином. А шоферы – они все молодые, и все они дети Рогатой матери-оленихи.
– Что? Что? – не понял солдат. – Какой это Рогатой матери?
– А ты разве не знаешь?
– Нет. Никогда не слышал о таком чуде.
– А кто ты?
– Я из Караганды, казах. В школе шахтерской учился.
– Нет, чей ты?
– Отца, матери.
– А они чьи?
– Тоже отца, матери.
– А они?
– Слушай, да так можно без конца спрашивать.
– А я сын сыновей Рогатой матери-оленихи.
– Кто это тебе сказал?
– Дедушка.
– Что-то не то, – сомневаясь, покачал головой солдат.
Его заинтересовал этот головастый мальчишка с оттопыренными ушами, сын сыновей Рогатой матери-оленихи. Солдат, однако, был несколько сконфужен, когда выяснилось, что он не только не знает, откуда его род начинается, но даже и обязательного колена семерых отцов не знает. Он знал только своего отца, деда, прадеда. А дальше?
– Разве тебя не учили запоминать имена семерых предков? – спросил мальчик.
– Не учили. А зачем это? Я вот не знаю, и ничего. Живу нормально.
– Дед говорит, что если люди не будут помнить отцов, то они испортятся.
– Кто испортится? Люди?
– Да.
– А почему?
– Дед говорит, что тогда никто не будет стыдиться плохих дел, потому что дети и дети детей о нем не будут помнить. И никто не будет делать хорошие дела, потому что все равно дети об этом не будут знать.
– Ну и дед у тебя! – искренне подивился солдат. – Интересный дед. Только забивает он тебе голову всякой чепухой. А ты ведь большеголовый… И уши у тебя такие, как локаторы у нас на полигоне. Не слушай ты его. К коммунизму идем, в космос летаем, а он чему учит? К нам бы на политзанятия его, мы бы его мигом образовали. Вот ты вырастешь, выучишься – и уезжай давай от деда. Темный, некультурный он человек.
– Нет, я от деда никогда не уйду, – возразил мальчик. – Он хороший.
– Ну, это пока что. А потом поймешь.
Сейчас, прислушиваясь к голосам, мальчик вспомнил об этой военной машине и то, как он тогда так и не сумел толком объяснять солдату, почему здешние шоферы, по крайней мере, те, которых он знал, считались сыновьями Рогатой матери-оленихи.
