— Издатель газеты в нашем городе отказывается печатать некрологи покойников, которые не были его подписчиками. — Чем он это объясняет? — Он говорит, что эти люди для него вообще никогда не жили.
Беседуют два хирурга: — Знаешь, — говорит один, — когда я впервые в жизни ампутировал ногу, от волнения даже допустил ошибку. — Надеюсь, не серьез
— Как ты думаешь, кем хочет стать ваш Вовка, когда вырастет? — Телефоном-автоматом! — Почему?! — Он говорит: "Буду только принимать деньги и ничего не делать"!
— Как вы могли выстрелить в своего старого приятеля?! — Мне показалось, что это олень в кустах. — Но потом вы поняли, что ошиблись? — Только когда олень выстрелил в меня.
— Говорят, ваш муж в больнице… Что с ним? — Дело в том, что он слезал с крыши по лестнице, которую я только что убрала.
Штирлиц и Шелленбург стреляли по очереди-очередь быстро редела.
Врач спрашивает пациента: — Как спите? — В пижаме, без обуви и в темноте.
Школьный учитель пришел к своему соседу, врачу-хирургу. Поболтали о том, о сем, посмотрели телевизор, выпили по рюмочке вина. Когда гость уже прощался у входа, хозяин сказал: — Передавайте привет супруге. Кстати, как ее здоровье? — Видите ли, я собственно, по этому поводу пришел. Она упала с лестницы и лежит там внизу без сознания.
Больной бронхиальной астмой приходит к врачу. Дверь открывает молодая хорошенькая жена доктора. — Доктор дома? — спрашивает больной свистящим астматическим шепотом. — Нет, — заговорщически подмигнув, шепчет жена доктора. — Проходите скорее.
Дружили два друга. Петр и Василий. У них была одна подруга Нина. Прошел год. Бежит Петр и кричит: — Вась, Вась! — Ну чего тебе? — Нина двойню родила. — Ну и что? — Как, что! Я своего забрал. И ты своего бери.
На выставке в Париже армянский коньяк с тремя звездами занял 1-е место, а пятизвездный вообще не попал в призеры. — Почему так вышло? — спросили армянских виноделов. — Сами удивляемся! Из одной бочки наливали.
Сидят три мухи: толстая, средняя и худая. Первая говорит: — Я живу в ресторане. Упаду в какую-нибудь тарелку, ее сразу же отставят, я все и ем. Вторая говорит: — Я живу в рабочей столовой. Упаду в тарелку, меня ложкой вычерпнут, все что в ложке я ем, остальное-рабочий. — А я живу в студенческой столовой, — говорит третья муха, — я упаду в тарелку, а студенты все равно все съедят, да еще и меня обсосут.
— Шеф повысил мне зарплату, когда узнал, что я дала своему сыну его имя. — А мне тоже прибавил, но за то. что я своему сыну не дала его фамилию.
