– Я был прав! – с гордостью объявил нависавший над Робером барон. – Это Умбератто, но какое восхитительное название! «Память песней»… Герцог, с вашего разрешения я его присвою! Я никак не мог подобрать название концерту, который вы слушали, и вдруг такое открытие… Это судьба, мой друг! Та самая судьба, которой придают столь большое значение дикие народы…
– При чем здесь судьба и при чем здесь я?
– У вас дурное настроение. Конечно, бранящаяся женщина всегда удручает, но утешимся тем, что эта вульгарная Бланш мертва. Нет, я не могу ждать! Я немедленно впишу название… Пожалуй, в переводе на гальтарский оно будет звучать еще лучше. Как вы думаете?
– Вероятно, – быстро сказала Марианна, и Коко убрался. Роберу следовало выйти вместе с бароном, но, задержавшись, уйти трудней, чем сразу.
– Сударыня, о чем вы думаете?
– О ненависти… Маршал не любил королеву, он хотел стать регентом, и только… Она все поняла, потому и ненавидела герцогиню и ее детей. Любимые нелюбимых не ненавидят, а жалеют. Победители любят жалеть.
– Вы так думаете?
– Я могу только думать. Знают те, кого любят или любили. Я не из их числа… Я никого не жалею.
Будь Робер каким-нибудь Валме, он бы нашел что ответить, а не стоял столбом. Зазвенело – за спиной что-то разбилось. Робер торопливо оглянулся. На ковре среди золотистых осколков белела лилия. Не пытайся бежать от песни, слушай, чувствуй, и ты воскреснешь…
– Что ты сказал?
Разве он что-то говорил?
– Я не уйду, Марианна. Не смогу…
Бессильные слова царапали горло не хуже рыбьих костей, но она поняла. И простила.
– Устраивайтесь, господа. Генерал Райнштайнер сейчас будет. Что нового?
– Старый Ульрих-Бертольд кричит и топает ногами. Ему не понравился поход и то, что он оказался малоудачным. Нас он тоже ругает, но меньше, чем дриксов и новые времена. – Йоганн улыбнулся так открыто, что Жермон удержался от встречной улыбки лишь потому, что думал об Ойгене. – Мой генерал, можем мы пользоваться случаем и выражать вам свое сочувствие и свои поздравления…
– Йоганн!.. Мой генерал, мой брат хотел сказать…
– Я понял, что он хотел сказать. – Это было неприлично, но на сей раз сдержать улыбку не удалось. – Я потерял сестру и восстановил репутацию, но главное для нас сейчас война. Арно, ты уже знаешь, что с согласия Давенпорта переходишь в авангард?
– Да, мой генерал.
– Пойдешь ко мне порученцем. Не прижимай уши, в тылу держать не стану.
– Мой генерал, я принесу больше пользы в конной разведке.
